Каир - Главы из книги Джеймса Олдриджа

Начало

Главный город Египта

Как красота и уродство так переплелись и смешались в главном городе Египта? Что мешает обретению Каиром нового облика и сохранению памятников старины?

В 1967 году Большой Каир напоминал Чикаго, каким его описал Теодор Драйзер. На окраинах города блоки высоких светло-серых домов открывали стеклянные лепестки окон лучам палящего солнца. На песчаных пустырях возникали новые поселки и появлялись трамваи. Линии метро сходились и перекрещивались в Гелиополисе, как на железнодорожном узле, а вдоль стен казармы Аббассии со стороны пустыни, в тени каменных деревьев, прокладывалась новая ветка метро - от Каира к новому пригороду Насру, построенному между Аббассиеи
и Гелиополисом.

Несколько лет назад между Гелиополисом и Алмазой находилась пустыня - сейчас она полностью застроена, и дома доходят уже до каирского аэропорта. Быстро застраиваются Докки, Эмбаба, Гиза и даже Мукаттам, которые совсем недавно можно было назвать «пустыми горизонтами» Каира. Они превращаются в новые и самые важные жилые кварталы города. Поскольку вокруг Каира лежат неограниченные незанятые территории, нет сомнения, что через 10-20 лет площадь города увеличится по крайней мере вдвое по сравнению с тем, что было 10 лет назад. Дело идет явно к этому.

Пожалуй, единственным нетронутым большим районом Каира осталась Арафа - город мертвых, к югу от Цитадели; но и от этого «неприкасаемого» старого кладбища отщипывают по краям небольшие кусочки. Вокруг города и через него проложены кольцевые дороги. Сейчас вы можете проехать от пирамид до Гелиополиса через остров Рода, Старый Каир (Вавилон), Айн-эль-Сира, вдоль акведука, мимо Цитадели, старых стен Каира до Аббассии. Еще одна новая дорога идет вдоль реки на юг к Меади. В Гизе появились туннели для автотранспорта, а от острова Рода до Каср-эль-Эльв ходит речной трамвай, который пыхтит на желтой воде Нила, словно дряхлый старик, поднимающийся в гору.

В 1966 году правительство решило, что пора создать какой-нибудь орган, который занимался бы планированием каирского строительства и определил внешний вид будущего города. Так был создан специальный комитет, которому поручено следить, чтобы строительство отвечало историческим, традиционным и эстетическим требованиям. Комитет имеет право запрещать снос старых домов или строительство новых, если это противоречит подобным требованиям и портит внешний вид Каира. Вспоминая о том, как много пользы, но и много вреда принесло создание такого органа в Лондоне после войны, я с интересом слежу, каковы будут результаты планирования в старом средневековом городе, где трущобы и исторические памятники, красота и уродство так переплелись и смешались. В 1966 году я спросил члена городского совета, как планирование затронет Старый Каир. Он сказал, что власти намерены сохранить атмосферу и архитектуру Старого Каира. Но как быть с хроническим перенаселением района? может быть только два решения: или разрядить население и переселить многих жителей района. или же коренным образом перестроить старый город. По-видимому, комитет склоняется к переселению части жителей в новые жилые районы, что позволит остальным его обитателям жить в нормальных условиях, хотя город и останется навсегда средневековым «музеем». Все это пока только в проекте.

Созданию нового Каира мешает не только проблема перенаселения его жилых кварталов. Когда жители переедут в новые пригороды, возникнет серьезная проблема транспорта. В полдень каирские автобусы так переполнены, что пассажиры висят на подножках, как осы в гнезде. Я не раз наблюдал людей, которые вообще теряли физический контакт с автобусом - они или висели на плечах других пассажиров, или держались, уцепившись ногами за ноги стоявших впереди пассажиров.

Считают типичной для всего поведения каирца его повседневную неорганизованность, В центре Каира два хорошо одетых мужчины кричат друг на друга, и кажется, что рушится долголетняя дружба, но ничего подобного - просто они договариваются, кто к кому придет в гости первым. Если вас приглашают зайти выпить чашку чая, вы должны вежливо отклонить приглашение по крайней мере раз двадцать, а затем согласиться. Это похоже на занимательную игру, полную остроумия,
шутки и язвительности, но из-за нее люди теряют ценное время. Современным египтянам уже надоедает подобная бессмыслица, им хочется, чтобы отношения с друзьями были основаны на «да» или «нет», чтобы можно было проще и быстрее решать деловые вопросы.

Арабские племена принесли в Египет ислам и моральный кодекс пустыни, и через некоторое время старые предрассудки и суеверия фараоновских подданных слились с мусульманскими идеями. Подобная комбинация во многом определила и характер современного египтянина.

Рядовой суеверный каирец все еще верит в джиннов, которых он считает величайшими мошенниками, появившимися за две тысячи лет до Адама; они, дескать, не выносят соли, любят прятаться в погребах, за дверями, на перекрестках дорог, рыночных площадях, в ведрах, колодцах и в старой одежде. Входя в уборную или ванную, египтянин прежде всего спросит у живущего там джинна: «Можно войти?» Возможно, профессор физики Каирского университета не верит больше в джиннов, но он обязательно повесит на шею дочки синие бусы, предохраняющие от дурного глаза. Суеверие всегда помогало бедному каирцу выдерживать натиск жизненных тягот и несчастий, и поэтому любое философское учение, которое попытается занять место религии и суеверия, должно прежде всего убедить египтянина, что можно существовать и без них. Сегодняшний Египет усиленно ищет именно такую Хновую систему морали. Поиски такой системы уже приносят свои плоды.

За десять лет египетские женщины-работницы получили больше cвободы, чем за предыдущие десять тысяч лет. Когда вы видите теперь на улицах Каира крестьянскую девушку в чистеньком платье, в цветном свитере, туфлях и чулках, вы понимаете, что дело не только в сброшенной чадре. Революция дала египетским женщинам право голоса, которого не имеют еще женщины Швейцарии. Многие египетские женщины занимают важные посты. Есть среди них члены парламента, профессора, доктора, писатели, юристы, художники, летчики и администраторы.

Проблемы Каира мало чем отличаются от трудностей, переживаемых другими столицами мира. Есть, правда, одна черта, свойственная только Каиру, но ее не заметишь, стоя на уровне первых этажей.

На крышах Каира расположился третий город - не европейский и не средневековый. Это повисший в воздухе город современных «крышелазов». Десятки тысяч людей живут на каирских крышах, и если бы вы смогли пролететь над городом на небольшом самолете, то увидели бы, что жизнь протекает на двух уровнях: одна на земле, другая в воздухе. Крыши средневекового города - это нечто вроде кроличьих садков для беднейшего населения; но и в европейских районах на крышах устроены целые «деревни», именно на крышу вынесены «комнаты» для прислуги жильцов дома.

Каир - это город детей, и не только потому, что их так много на улицах, но и потому, что они его самые занятые и ответственные трудовые граждане. Почти не видно ребятишек-нищих; все дети обязаны ходить в школу (хотя многие все еще не ходят). Приняты строгие законы, запрещающие эксплуатацию детей. Но они работают, их можно увидеть в убогих прачечных старого города, где они всем телом налегают на огромные утюги, прижимая ими выстиранную рубашку; десятилетний мальчишка торжественно несет поднос с чашечками кофе из уличного кафе в соседний магазин; двенадцатилетний механик лежит под автомобилем и гаечным ключом копается в его внутренностях. Но чем строже становятся законы, тем быстрее вымирают эти «детские» профессии.

Подробное описание нравов и обычаев каирцев потребовало бы еще одной толстой книги. Однако, когда пишешь о каирцах, нельзя не сказать хотя бы несколько слов о том, как выглядит Каир во время праздников.

Самый важный из праздников - Мулид-эль-Наби - день рождения пророка. Лет сто назад Мулид праздновался особенно пышно на берегах озера Эзбекийе, но поскольку озера больше нет, церемонии проходят на всех главных улицах старого города, украшенного цветными фонариками и лампочками. Примерно 50 лет назад главным аттракционом в день Мулида были «зикры» - самобичевание дервишей, которые наносили себе тяжелые увечья и глотали живых змей. Это зрелище уже давно запрещено. Английский ученый А. Батлер описывал один из таких «зикров» в 1890-х годах и рассказывал, как толстенный паша на арабском скакуне, подкованном стальными подковами, промчался по лежавшим на земле, словно сардины в банке, дервишам. Многих он убил, других тяжело изувечил.

Если не считать запрещенного «зикра», остальные народные развлечения в дни Мулнда в старом городе те же, что и раньше: фокусники, дрессированные обезьяны, кукольные спектакли для детей, чтение стихов.

Конечно, каждая мелкая черта помогает понять индивидуальность этого растущего города. Но подлинный характер Каира определяют живущие в нем люди, их мысли и чаянья. Поэтому, чтобы понять Каир, надо постараться понять его граждан.

Джеймс Олдридж

Начало