Об Италии

Рафаэль Санти - великий художник Италии

Великому творцу Рафаэлю Санти посчастливилось родиться в прекрасном «городе-дворце». Его творчество почитали, он был красив, богат. Но почему он так и не женился? Долгое время жил и трудился в Риме, но никогда не забывал город своего детства – Урбино. Ему было всего 37 лет, когда его настигла загадочная болезнь.

28 марта 1483 года, в Великую пятницу, в семье художника Джованни Санти родился мальчик. Воспитанный в отчем доме в доброте и ласке, не слышавший в детстве ни одного грубого слова, Рафаэлло (так назвали этого ребенка) сумел сохранить до конца дней своих поразительную душевную ясность, которая вкупе с великим талантом позволила ему создать шедевры, обессмертившие в веках его имя и имя его родины - города Урбино.

Путь Рафаэля в искусстве удивительно ровен. Здесь мы не увидим чередования взлетов и падений, страданий и мучительных поисков, столь привычных, когда речь идет о любом гениальном творце. Нет, Рафаэль постепенно развивает свой талант, неуклонно продвигаясь к совершенству, и последняя законченная художником работа - Сикстинская мадонна - является венцом его творчества. Не потому ли смерть унесла Рафаэля так рано, что слишком прямым был его путь к вершине, достигнув которой, великому мастеру уже нечего было делать на этой земле?

Жизнь Рафаэля, подобно его пути творческому, была лишена мрачных красок. Потеря родителей в раннем возрасте лишь скорее привела мальчика, унаследовавшего от отца-художника обожание красоты и стремление к совершенству, в его истинный дом - мир искусства. Обладая почти ангельской внешностью, ровным и доброжелательным характером, Рафаэль всегда был окружен друзьями, нередко богатыми и влиятельными, позже - обожаем учениками, повсюду его сопровождавшими; он почти не имел врагов и завистников, никогда не знал нужды - даже в юности художник был обеспечен заказами, а в зрелый период его творчества работы было столько, что трудно представить, как одному-един-ственному человеку удалось создать такое количество шедевров за относительно небольшой отрезок времени.

Его фрески полны поэтической фантазии, а портреты современников поражают сходством с оригиналом и живостью всего изображенного. Рассказывают, что канцлер Льва X Балтазар Турини, обманутый иллюзией, опустился перед портретом папы на колени, передавая тому перо и чернила для подписи одной буллы. Этим портретом Рафаэль отдал должное Льву X, сыгравшему немалую роль в возвышении, успехе и счастье. Помимо огромной работы Рафаэля-художника в Ватикане, папа назначил его после смерти Браманте главным руководителем строительством собора Святого Петра, указав в своей бреве «Рафаэлю Ур-бинскому», что делает это согласно последней воле покойного Браманте, высокое мнение которого о таланте Рафаэля-архитектора последний подтвердил своей моделью этого храма. Время показало, что Лев X не ошибся в своем выборе.

Кажется на первый взгляд странным, что Рафаэль, любимый всеми, никогда не был женат. Он сам упорно отклонял весьма лестные брачные предложения: Рафаэля желал видеть мужем своей племянницы один из главных его покровителей и почитателей кардинал Биббиена; подыскал ему невесту и его любимый дядя Симоне Чиарла, которого племянник называл «вторым отцом». Однако Рафаэль, если верить легенде, любил одну единственную женщину - Форнарину. По преданию, эта девушка была дочерью булочника и жила неподалеку от церкви святой Цецилии на Тибре, в домике с садом, окруженным низкой стеной. Впервые Рафаэль увидел Форнарину гуляющей в саду, когда она забавлялась, купая ноги в холодной воде родника. Он страстно полюбил красавицу, и не находил покоя, пока не назвал ее своей.

Существуют две картины, написанные Рафаэлем, где изображена, как думают, Форнарина. На первом портрете возлюбленная художника предстает совсем юной девушкой, на другом - прекрасной римлянкой, царственной и грациозной. Любовь Рафаэля облагородила Форнарину, развила в ней новые чувства и наполнила ее сердце величием и гордостью, - так полагают те, кто считают, что оба портрета изображают одно лицо. Никто точно не знает, существовала ли Форнарина в действительности, но так ли это важно? Один из биографов великого художника пишет, что «гений Рафаэля был полон столь чудной фантазии, что не грех осветить его имя тем легендарным сиянием, каким он окружал своих святых».

Будучи немного моложе Микеланджело, Рафаэль многому у него учился, внимательно исследуя творчество этого величайшего мастера эпохи Возрождения. Однако судьбе было угодно, чтобы пути двух гениев пересеклись в Риме, куда оба они были призваны папой Юлием II, не жалевшим средств на «грандиозные сооружения и творения резца и кисти, которые вновь могли придать блеск церкви и Ватикану».

Трудно представить себе человеческие натуры, более несхожие между собой: Рафаэль, молодой, счастливый, воспевающий неземную красоту и гармонию души и тела, и Микеланджело - больной, надломленный жизнью титан, несущий в сердце страдания своей страны и народа, и потому всегда исполненный протеста и негодования. Тем более интересны дошедшие до нас свидетельства их современников о непростых отношениях двух великих мастеров, некоторое время творивших рядом.

Они не могли сойтись дружески, однако каждый отдавал другому должную дань уважения и восторга. Микеланджело, не любивший Рафаэля, в силу своего благородства не мог себе позволить очернить соперника, и был самым беспристрастным судьей его произведений.

Однажды Рафаэль, исполнив по заказу за пятьсот экю несколько фресок, потребовал за них вдвое большую сумму. В ответ на изумление, вызванное этим «безумным капризом», художник предложил призвать экспертов, которые засвидетельствовали бы «умеренность его притязаний». Зная неприязнь Микеланджело к Рафаэлю, заказчик пригласил для оценки именно его. Микеланджело, увидев, как хороши фрески, указал пальцем на голову сивиллы и сказал, что эта одна голова стоит сто экю, а остальные не хуже этой. Заказчик, узнав о таком отзыве Микеланджело, вынужден был уплатить Рафаэлю требуемую тем сумму.

Нет свидетельств о прямом соперничестве двух величайших мастеров, однако рассказывают, что Микеланджело тайно помогал в работе своему приятелю, художнику Себастьяну дель Пьомбо, который сам едва ли мог бы конкурировать с Рафаэлем. Последний, догадавшись об этом , остроумно заметил: «Я глубоко тронут честью, оказанной мне Микеланджело, так как вижу, что он считает меня достойным бороться с ним, а не с Себастьяном».

Есть, однако, и другие истории, которые показывают, если им верить, что некоторая взаимная неприязнь порой брала верх над чувством уважения друг к другу. Говорят, например, что Микеланджело, когда поссорился с папой и решил покинуть Рим, приказал спрятать ключ от Сикстинской капеллы, чтобы Рафаэль не мог увидеть его работу. Рассказывают также, что однажды в залах Ватикана Микеланджело, в одиночестве шагавший в Сикстинскую капеллу, повстречал окруженного ученикам Рафаэля и иронически заметил, что тот ходит со свитой, словно генерал. На что Рафаэль ответил ему: «А Вы - как палач». Ответ этот, возможно, остроумный, но злой, указывает на то, что один гений едва ли в достаточной мере понимал душу другого. Как бы то ни было, Рафаэль безусловно испытывал на себе влияние Микеланджело и не скрывал этого. Он говорил, что «особенно благодарен Богу за то, что Он дал ему счастье родиться при жизни такого великого мастера».

Следует рассказать еще об одной миссии, возложенной папой Львом X на Рафаэля. Для постройки собора Святого Петра требовалось огромное количество материала, источником которого являлись в наибольшей мере развалины и катакомбы Рима. Добывался камень бессистемно, никто не заботился о сохранении античных сооружений, и памяти великого города наносился порой непоправимый ущерб. Рафаэлю, которого возмущало это постепенное уничтожение древнего Рима, было поручено наблюдение за работами по добыче камня, и он с жаром взялся за дело. Рафаэль задумал восстановить античный город в его исконной форме, величии и порядке. Были уничтожены несколько холмов, образовавшихся из щебня, раскопаны фундаменты зданий... То, что предстало перед восхищенным народом и папой Львом X, заставило их поверить, что сам Господь послал Рафаэля для спасения древнего Рима. Папский секретарь писал о гениальном мастере: «Теперь он занят великим делом, которое будет изумлять будущий мир»; ему также принадлежит экспромт, который передавался в то время по всему городу: Столько героев долгое время созидали Рим, И сколько варваров разрушали его в течение многих веков!

Теперь Рафаэль ищет Рим в Риме и находит его; Искать - было задачей великого человека, но найти мог только Бог.

Рафаэль умер в 1520 году, в самый день своего рождения, когда ему исполнилось 37 лет. Подхватил ли он унесшую его жизнь лихорадку в катакомбах Рима при раскопках, простудился ли в холодной зале Ватикана, ожидая аудиенции у папы, или же причиной нездоровья послужило что-то иное (Джордже Вазари, биограф Рафаэля, указывает, например, на неумеренные любовные наслаждения и ошибку медиков) - но после очень скоротечной болезни его не стало. Рассказывают, что за несколько дней до смерти Рафаэля дрогнули стены папского дворца, причем разрушение грозило именно расписанным художником комнатам. Народ посчитал это предзнаменованием близкой кончины божественного гения.

Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэля называли прекрасным созвездием на горизонте Возрождения, каждая из звезд которого сияет по-своему. Вазари в своей биографии Рафаэля пишет, что «искусство, колорит и композицию довел он до того предельного совершенства, о котором едва лишь можно было мечтать, а о том, чтобы его превзойти, никто никогда и подумать не смел». Особенностями живописи Рафаэля были ее полная непосредственность и небесная гармония. Он не видел зла, и наперекор судьбе заставил говорить лишь истину и красоту. «Если бы мне показали картину Рафаэля и я не знал бы ничего о нем самом, если бы мне сказали при этом, что это создание ангела, я бы этому поверил», - так говорил об искусстве Рафаэля Карло Маратти, слова которого могли бы стать ответом тем, кто упрекает великого мастера в том, что он низводит божество на землю, принижает его до уровня человека. Наоборот, художник лишь облагораживал человека, приближая его к неземному идеалу, после того, как, благодаря гениальному полету фантазии видел это божество сам. Великий ум Гете нашел наиболее меткое выражение для оценки творчества Рафаэля: «Он создавал всегда то, что другие только мечтали создать».

ЮЛИЯ ПРОХОРОВА
Italica, №6(8) июль 2000 года.

Читайте здесь еще об Италии!