Об Италии

История Венеции : могущественная Республика стала городом-призраком

Зачем венецианцы окружали свой город многочисленными каналами? Что символизирует лев на их знамёнах? Что вынудило их прятать мощи святого под кусками свинины? Как «потешные огни» спасли Республику? История Венеции – это войны, захватывающие интриги, заговоры, укрытые от посторонних тенью столетий.

Венеция правды о себе не любила. Таинственность окружала все рассказы о городе на воде. А венецианцы не только не заботились опровергать клевету и ложные слухи, но сами их распространяли. Как опытные игроки, они никогда не открывали своих карт. Но секреты нельзя хранить вечно.

Северо-западное побережье Адриатики - это болотистая низина. Большие реки несут в море ил и грязь, и суша потихоньку наступает. Песчаные отмели тянутся вдоль берегов, а за ними обширное мелководье и множество островков. Когда-то все они были безлюдными, только птицы устраивались здесь на ночевку. Яркие итальянские краски приглушены тут морем. Все, словно в полутонах, в белой дымке.

На плоских, песчаных, просоленных, бесплодных островах лагуны еще в первые века Римской империи поселились рыбаки, суровые и угрюмые.

Могучая и удачливая Римская империя слабела, дряхлела и разделилась в 395 году на Западную и Восточную. А всего лишь шесть лет спустя в нее вторглись орды готов Алариха. Еще через пять лет едва ли не двести тысяч варваров пришли пограбить беззащитную империю и захватили ее до Флоренции.

С тех пор берега Италии не знали покоя. Их посетили гунны Атиллы (понятно, не для того, чтобы любоваться достопримечательностями), затем остготы Теодориха. Удивительно ли, что жители прибрежных городов и селений, а позже и всей римской области Венеция, прятались на островах лагун. И возвращались после очередного нашествия, потому как жизнь на островах была несладкой.

Германское племя лангобардов, в 568 году разорившее многие прибрежные города Адриатики, заставило местных жителей всерьез подумать о своем будущем. Лопнуло терпение и у патриарха Павлина. Он бежал из Аквилеи, захватив святыни, церковную утварь и церковные сокровища, и обосновался на островах лагуны со своей патриархией; туда же переместились епископства из других городов.

Поселенцы день ото дня осушали озерца, гатили болота, отвоевывали у моря кусочки суши, воздвигая дамбы, упорядочивая каналы, устраивая насыпи (позже опыт венецианцев переймут Нидерланды). Рыбы было вдоволь, и жили здесь первоначально рыболовством, охотой на птиц и солеварением. Соль заменяла деньги жителям лагун.

Вода стала для островитян источником жизни и спасением от набегов. Море манило к себе. Удивительно ли, что островитяне славились искусством мореплавания уже в начале VI века.

Лев на знаменах

Сначала дожей назначали власти из центра византийских владений в Италии - Равенны, но потом их стали выбирать сами островитяне. Флот Венеции становился по-настоящему сильным. Молодая республика выдержала несколько войн с сарацинами, далмацкими пиратами, норманнами и гуннами.

К началу IX века островитяне смогли в значительной мере избавиться от Византийской зависимости. Венеция приобрела собственного святого покровителя - евангелиста Марка. Как говорит легенда, св. Марк, возвращавшийся морем из Аквилеи, где проповедовал новую веру, был застигнут бурей и нашел приют на одном из островов лагуны; во сне явился ему ангел и предрек, что здесь суждено ему обрести вечный покой. Мощи святого Марка находились в Александрии. Но три венецианских купца получили тайный приказ дожа, отправились в Александрию и подкупили человека, охраняющего мощи. Тело св. Марка было успешно подменено, гробница снова запечатана, а священные мощи перевезены в Венецию в корзине под кусками свинины и капустными листьями (известно же, что мусульмане ни за что не прикоснутся к свинине).

Так на венецианских знаменах появился лев - символ святого Марка.

Свои люди в Иерусалимском королевстве

Во времена Карла Великого венецианские торговцы были уже своими людьми не только в землях франков, но и в странах Востока: они доставляли оттуда пурпурные шелковые ткани и другие товары.

Город быстро рос. В Х веке Венеция была крупным центром, ведущим посредническую торговлю и работорговлю, перекрестком многих торговых путей. Уважаемыми людьми становились богатые владельцы судов, верфей, солеварен и различных мастерских. Море сплотило население Венеции. Она оказалась свободной от того проклятия междоусобиц, которое терзало остальную Италию. Одежда венецианцев не отличалась пышностью - она была однотонной, преимущественно черной, и застегивалась наглухо, чтобы не страшен был холодный ветер с моря. Уходящих в море мужей ждали золотоволосые венецианки в черных платках.

Уже с 997 года, когда военные эскадры Венеции привели под ее руку Триест, Каподистрию, Рагузу и ряд других городов и земель Далмации, венецианцы стали именовать Адриатическое море Венецианским заливом, а дож принял титул "властителя Венеции и Далмации". А во время первого крестового похода Венеция добилась обещания, что во всем Иерусалимском королевстве ее купцы будут освобождены от податей и налогов и смогут торговать беспрепятственно.

С 998 года в правление двадцать шестого дожа Пьетра Орсеоло парадная галера Бучинторо была назначена для бракосочетания дожей с Адриатическим морем в день Вознесения.

Каждый вновь назначенный дож в этот день бросал в воду золотое обручальное кольцо, произнося: "О море, с тобою обручаюсь, в знак неизменного и вечного моего владычества над тобой".

Сто пятнадцать золотых колец лежат на морском дне. Давно рассыпались в прах останки последнего дожа. А море равнодушно, как и тысячу лет назад, плещет волной, и нет над ним власти у человека.

От Коринфа до Азова

Взятие Птомелаиды, древних Тира и Сидона, Яффы, овладение Иерусалимом объединенными силами союзных войск во время крестовых походов открыли новые возможности для республики. В Венецию хлынули азиатские трофеи.

Между тем как Европа разорялась, снаряжая крестовые походы, город лагуны укреплял могущество. Его спасало то же, что позже погубило - практичность. Венецианские галеры, бригантины, фрегаты, торговые корабли уходили все дальше в море. Пелопоннес и Коринф, Хиос, Лемнос, Абидос стали торговыми пунктами Венеции. Венецианские корабли шли и Черным морем - в Крым, Азовским - до Таны, сегодняшнего Азова, здесь они забирали не только хлеб, выращенный на юге России, но и меха, кожу, рабов, индийские товары, доставленные через Среднюю Азию. Венецианские купцы чувствовали себя вполне вольготно в Кандии, на Родосе, на Кипре, в Аккре, Хайфе, Бейруте, Александрии, Адене, Дамаске, Багдаде. В XI веке Венеция смогла позволить себе приступить к строительству роскошной базилики св. Марка, намереваясь создать церковь невиданной красоты. Собор святого Марка украшен богатствами, добытыми на Востоке, в Византии, у турок и сарацин. В отделке сооружения есть целые куски греческих и римских храмов, подогнанные к размерам и формам собора. Убежденные, что художественная ценность здания возрастет от разнообразия его деталей, строители не жалели античные развалины. Сама же Венеция первоначально строилась из римского кирпича, который перевозили на лодках из разрушенных нашествиями городов. Из Тира вывезли и установили на площади св. Марка у самого берега две мощные колонны (утопив по дороге еще одну), из красного и серого гранита. Одну из колонн венчает статуя святого Феодора, древнего покровителя венецианцев, другую - лев, символ св. Марка. Бронзовое изображение крылатого льва - сасанидская скульптура IV века, а беломраморный св. Федор верхом на крокодиле скомпонован из торса римского полководца II века и головы Митридата Понтийского.

С 1117 года знатных патрициев стали назначать на жительство во всех примечательных портах с титулом местных советников (консулов). В 1157 году в Венеции открылся первый в Европе банк.

Для полного счастья Венеции недоставало теперь только одного: освободиться, по возможности, от верховенства Византии в торговле.

Крестовый поход за богатством

Участники Четвертого крестового похода должны были в 1202 году отплыть из Венеции для освобождения гроба Господня от власти мусульман. Они собирались добраться на венецианских кораблях до Египта, овладеть им, а затем двинуться на Иерусалим. Но у дожа Энрико Дандоло планы были несколько другие. Девяностолетний старец, почти утративший зрение по причине давнего ранения в голову, в политике видел все насквозь лучше любого зрячего. Он заключил с крестоносцами договор, пообещав за 85 000 марок серебром доставить их в Египет. Но сначала свез их всех на один остров, отвел корабли в сторону и потребовал плату вперед. Как и следовало ожидать, денег у рыцарей не оказалось. Тогда дож захотел, чтобы отважные паладины захватили для Венеции город Зару на побережье Далмации. Потом неуемный дож решил сокрушить Византию, едва ли не главного торгового соперника Венеции. И в апреле 1204 года Константинополь был взят. Намерение Дандоло "...сделать из крестоносной глупости торговую операцию" удалось.

Республике открылся путь в Черное и Азовское моря. Венецианский дож стал именоваться "властителем четверти и полчетверти Римской (то есть Византийской) империи". С 1284 года республика начала чеканить свою собственную валюту - золотые дукаты. "Венецианцы - люди жадные, упорные и суеверные; они хотели бы захватить весь мир, если бы только могли", - так отозвался об энергичных островитянах один священник XIII века.

Секреты республики

Аристократия потихоньку ограничивала полномочия Большого совета, решающего многие государственные вопросы, а в 1297 году и вовсе его закрыла. Теперь в делах республики имели право принимать участие только двести знатных патрициев, занесенных в так называемую Золотую книгу. А в 1310 году было решено создать Совет десяти, по-простому говоря - органы государственной безопасности.

Во времена знаменитого путешествия Марко Поло венецианские негоцианты наладили тесные связи с империей монголов, захвативших земли от Пекина до Днестра. Два венецианца, братья Кабото, добрались до берегов Канады. Эти и другие путешествия от берегов Восточной Индии до берегов дотоле не известного мира, от Гренландии до Японии, Занзибара и островов Зеленого мыса сделали Венецию средоточием самой цветущей торговли. Засекреченные географические карты Венеции были точны. Астрономия и география обязаны своему первому развитию венецианцам.

Огромное Адмиралтейство возвели в городе на воде. Три патриция докладывали в Сенате о положении дел в Адмиралтействе, еще три патриция распоряжались работами и несли дежурства, а жили с семьями у адмиралтейской стены, в трех домах, называющихся достаточно странно: Рай, Чистилище, Ад. Каждое отдельное мастерство имело своих мастеровых - арсеналотти. Именно из них набирали себе дожи телохранителей. Именно из их среды выбирали работников для монетного двора. Старшины арсеналотти имели доступ в комнаты дожей. Арсеналотти жили отдельной общиной, не желая смешиваться с остальным населением. Законы запрещали мастеровым и старшинам отлучаться из пределов республики и оставлять Венецию без особого распоряжения. Республика старалась хранить свои тайны.

Самой первой церковью в Венеции или, во всяком случае, одной из старейших церквей была находившаяся в центре города, возле будущего знаменитого моста, соединяющего берега Большого канала, церковь Сан-Джакомо-ди-Риальто. На ней была выведена надпись, сохранившаяся и поныне: "Да будет у этого храма купеческий закон справедлив, вес без обмана, а слово договора верно".

Уже в начале XV века один из правителей республики заявлял: "Самым лучшим для нас будет мир, который позволит нам зарабатывать столько денег, чтобы все нас боялись".

Эпоха "золотых домов"

Верхом могущества и славы Венеции была середина XV столетия. Город насчитывал 200 000 жителей, лагуны были наполнены судами всех родов, а флаг республики развевался по всем известным морям. Мореходные народы платили пошлину за вход в Адриатическое море, которое до середины XVII века продолжало считаться Венецианским озером. По мере того как богатела Венеция, город приобретал свой нынешний облик. В XV - XVI веках было закончено создание площади св. Марка, самой большой в Венеции и, несомненно, одной из самых красивых в мире.

В XIV - XVI веках тщеславные венецианцы дали полную волю своей страсти к внешнему великолепию и сделали свой город красивейшим в Италии. В спокойных водах Большого канала отражались фасады около двух сотен дворцов, разнообразно и богато отделанных. Турки и другие неверные говорили при виде роскошных венецианских домов, что христиане, их построившие, не верят в загробную жизнь и не заботятся о ней. Возведенные в разные времена, в различном стиле дворцы Венеции приобрели широкую известность. И наиболее старые палаццо Лоредон и Дандоло-Фарсети, и палаццо Фальер в квартале Святых Апостолов, и знаменитый, законченный в 1421 году Ка д'Оро - "золотой дом", с его каменными кружевами.

В причудливом смешении стилей - западного и восточного, итальянского, арабо-мавританского, византийского, готики, барокко - создавался свой, неповторимый венецианский стиль.

Здесь все было необычно: кругом вода, сотни каналов, и сам город казался огромным каменным кораблем.

Вверх по лестнице, ведущей вниз

Неудачи начались с 1453 года, со взятия турками Константинополя. Главный удар по могуществу Венеции нанесло открытие Америки в 1492 году и открытие нового пути в Индию вокруг мыса Доброй Надежды в 1498 году. Богатства Азии изменили свое направление и уже не стали стекаться в Адриатику.

Индийские пряности начали поступать в Европу. Португальцы доставляли эти товары напрямую, без посредников. Потом наступил черед Испании. В Венеции резко упал объем торговли.

Одно время венецианцы носились с мыслью прорыть канал на Суэцком перешейке. Владей они этим каналом, жизнь венецианской республики была бы обеспечена надолго. Соответствующие предложения были сделаны в 1504 году каирскому султану. Султан ничего толком не ответил. Золотая книга знатных родов венецианских патрициев стала предметом торговли. Уже в середине XVII века, в период Кандинской войны с турками, правительство вынуждено было записывать в книгу каждого платившего 100 000 дукатов. Правда, когда в 1775 году попытались прибегнуть к этому же средству за гораздо меньшую сумму в надежде пополнить казну, охотников практически не нашлось. От былого величия Венеции к тому времени осталась лишь зыбкая тень, а Золотая книга давно перестала быть золотой...

В довершение неудач в 1516 году и Египет и Сирия попали в руки турок. Торговые связи нарушились. Конечно, город св. Марка долго еще был важным перевалочным пунктом, крупным торговым центром. И все же уходили в прошлое те времена, когда Венеция по праву считалась царицей Средиземноморья.

Краски и формы

Эпоха Возрождения началась в Венеции позже, чем в других городах Италии, но продолжалась дольше. От спокойных и погруженных в свои мысли мадонн Джованни Беллини, парадной Венеции Джентиле Беллини, с ее празднествами, пышно разодетыми людьми на фоне красивых зданий, до знаменитого Джорджоне да Кастельфранко и гигантских торжественных полотен Тинторетто. Сдержанная лиричность Джованни Беллини сменилась щедрым и полнокровным искусством Тициана, который создал целую галерею не только сильных мира сего, но и людей, выделявшихся не знатностью, а интеллектом; сохранил для потомков облик золотоволосых венецианских красавиц.

Художественный гений "Жемчужины Адриатики" сохранился в живописи вплоть до XVIII века.

Полотна и фрески Джованни Баттисты Тьеполо наполнены воздухом и светом. Антонио Каналетто в своих полотнах любовно запечатлел вид родины, ее церкви и дворцы, каналы и площади, торжественные процессии. А Франческо Гварди сумел почувствовать и воплотить в живописи печальное очарование старой Венеции.

"Нигде в мире нет такой огромной концентрации шедевров", - так говорили о городе на воде.

Заговор против республики

В 1618 году испанский посол в Венеции маркиз Бедемар, видя богатства города на воде, задумал план его захвата. По его соображениям, тысячи вооруженных испанских солдат вполне хватило бы на это. Гарнизон города составляла скверно обученная земская милиция, а войска Венецианской республики были заняты войной, как на суше так и на море.

Зловещие здания Адмиралтейства смущали взгляд коварного испанца. Он представлял его уничтоженным, флот Венеции - сожженным. Испанские войска занимали город, и знамена со львом св. Марка склонялись перед флагом Кастилии.

"Никакое правительство не пользуется столь неограниченной властью, как Сенат Венецианской республики", - записал маркиз в своем дневнике. Венецианцы были непобедимы объединившись, но сейчас дворяне грызлись между собой, а в кварталах бедняков готовы были поднять восстание. Бедемар потратил значительную сумму на подкуп вождей этого будущего восстания. Испанская армия находилась в Ломбардии и могла, в случае успеха, добраться до Венеции довольно скоро. Маркиз не дал знать королю о своем намерении, но намекнул одному из министров и получил в ответ молчаливое одобрение.

Пользуясь своей дипломатической неприкосновенностью, маркиз Бедемар мешками закупал оружие, которого хватило бы на пару батальонов. По одному в Венецию стали проникать переодетые и безоружные пока солдаты: испанцы и голландцы. С моря ждали эскадру. К венецианцам был заслан и некий перебежчик, капитан, служивший ранее у герцога Оссумы. Уверив Сенат в том, что бежал от притеснений испанского герцога, капитан возглавил венецианский флот и одержал несколько побед над морскими разбойниками - "ускоками". Ему присвоили звание адмирала. Он потихоньку набирал на корабли своих людей.

"Как скоро наступит ночь, те из тысячи солдат, которые придут без оружия, отправятся за оным к послу. Пятьсот... прибудут на площадь святого Марка, большая часть других 500 - в окрестности Арсенала, остальные овладеют всеми судами на мосту Риальто", - писал маркиз Бедемар.

Захватив Арсенал, следовало убить всех его начальников, взять штурмом дворец Дожей, разгромить оружейные склады, сжечь Адмиралтейство. Для того чтобы отвлечь внимание жителей от происходящих событий, город планировалось поджечь в сорока местах. Поджигатели были уже навербованы в бедняцких кварталах.

Смерть старого и выборы нового дожа несколько сместили планы маркиза. Операцию было решено провести в День Вознесения, когда новый дож будет торжественно обручаться с Адриатическим морем, бросая в его воды золотое кольцо. Наконец, все было готово. Адмирал венецианского флота собрал сторонников и подробно объяснил, как уничтожить корабли, находящиеся под его командованием, и перебить экипажи кораблей. Один из людей адмирала, Жафье, на протяжении совещания то краснел, то бледнел. "Жафье испугался, - сказали адмиралу. - С ним надо немедленно что-то делать, пока он не совершил какой-нибудь глупости".

"Жафье - мой друг, - отмахнулся адмирал. - Он выполнит все, что положено".

Жафье был венецианцем по крови. Он представлял пожары, крики людей, которых будут убивать на улицах, и вражеских солдат, занимающих город. Это - с одной стороны. А с другой - друзья. Друзья, которых казнят в случае провала заговора. Секретарь Совета десяти Варфоломей Комино долго не мог понять, что нужно от него этому измученному и бледному молодому человеку. Но когда тот испросил жизни для 22 участников заговора и открыл весь план, то дело оказалось ужасным. Настолько ужасным, что доносчику никто не поверил.

- Как уничтожат корабли? - переспросил ошарашенный Комино.

- Потешными огнями. Они начинены горючей смесью, которую почти невозможно потушить. Корабли сгорят, а флагман, на котором находится адмирал, будет захвачен верными адмиралу людьми. Сейчас они готовят или уже изготовили эти потешные огни в Арсенале.

Осознав, что до указанного Жафье срока времени почти не осталось, Варфоломей Комино ринулся к Прокурации. Часовые были усыплены подмешанным в вино снотворным, а те, кто держался на ногах, - безнадежно пьяны. В Арсенале, куда затем ворвался Комино, он не нашел ни одного из заговорщиков, пока не выломал малозаметную дверь в одном из зданий. Подкупленные чиновники заканчивали упаковывать последний "потешный" огонь и, увидев перед собой разъяренного секретаря Совета десяти, испугались до икоты и начали мямлить в свое оправдание что-то невразумительное.

- Именем республики вы арестованы, - объявил Варфоломей Комино. Совет Десяти поднял по тревоге всех, кого мог найти. Вместе со стражниками Комино ворвался к испанскому послу. Под вопли и проклятия маркиза стражники охапками выносили из дома оружие.

Небольшое судно, подняв все паруса, устремилось к венецианской эскадре. Адмирала вызвали на палубу якобы для передачи важного письма, закололи и скинули в море. Так же расправились со всеми его сторонниками. Корабли республики были спасены.

Совет десяти недолго думая предал смерти и остальных участников заговора. Сорок чиновников, подкупленных маркизом, были утоплены, вдохновители несостоявшегося восстания удавлены и повешены за ногу на всеобщее обозрение как изменники. Еще триста человек удавили в темнице тайно. Испанские солдаты частью бежали, частью были схвачены.

Посол Испании не переставал жаловаться и угрожать. В ответ венецианский дож сказал, что готов принести извинения маркизу, если маркиз объяснит, откуда у него в доме взялось такое количество оружия. Бедемар махнул рукой и решил пойти на праздник обручения дожа с морем. Несчастный Жафье метался, безуспешно пытаясь спасти своих бывших друзей. Республика всегда любила брать, но никогда не спешила платить по векселям. Он дошел до угроз и проклятий.

Его заставили взять деньги - четыре тысячи секинов. В течение трех дней Жафье обязали покинуть венецианские владения. За возвращение полагалась смертная казнь.

Несчастный человек хотел теперь лишь одного - мести. По плану Бедемара, восстание планировалось поднять не только в Венеции, но и в одном из близлежащих городов - Брессеи. Предприятие могло еще удаться, и Жафье кинулся туда. Но Совет десяти не зря держал большой штат мастеров заплечных дел. Под пытками были выбиты признания, и тайн больше не существовало. Окруженный превосходящими силами, Жафье дрался насмерть, командуя остатками разгромленного испанского отряда, но венецианцам удалось пленить его. Верховный суд республики дал Жафье последнюю награду за спасение своей столицы. Приговор гласил: смертная казнь через утопление. Маркиз Бедемар вскоре получил указ о своей отставке. "Перво-наперво ругай меня и мои поступки, - поучал он человека, приехавшего на его замену. - Для начала нужно войти к ним в доверие". Для начала...

Тридцать лет спустя, в 1648 году, правительство Венеции получило от турецкого султана на обсуждение унизительные условия мира. Патриций Пезаро вместо ответа пожертвовал отечеству 6 000 дукатов. Его примеру последовал весь Сенат, что и было красноречивым ответом султану. Республика была еще сильна, опираясь на плечи могучих духом людей, готовых пожертвовать имуществом и самой жизнью для ее спасения и процветания.

Век маски

В начале XVIII столетия Венеция была отодвинута в Адриатическое море и лишена за ее пределами всех своих владений. Когда-то англичане, немцы, шведы учились у республики кораблестроению, кораблевождению и картографии. Теперь же русский царь Петр I смог взять у венецианцев только галерное искусство, в остальном многочисленные ученики уже превзошли своего дряхлеющего учителя. Пассаровицкий мир с турками в 1718 году положил конец многочисленным войнам, и Венеция стала жить мирно, никого не завоевывая, ни с кем особенно не торгуя и прожигая остатки своего прошлого.

Она была полна очарования. Ее называли второй, после Парижа, столицей Европы. Все знаменитости сцены, люди искусства, путешественники и авантюристы, богачи, изобретатели, шарлатаны и просто любопытные наполняли город, создавая удивительную атмосферу. XVIII век был веком музыки, и ни один из городов Европы и даже Италии не мог сравниться тогда с Венецией по музыкальности. Жизнь в Венеции, пышной и праздной, была вечным праздником. "Венеция, - пишет Монье, - накопила за собой слишком много истории, она отметила слишком много дат и пролила слишком много крови. Она слишком долго и слишком далеко отправляла свои страшные галеры, слишком много мечтала о грандиозных предназначениях и слишком многие из них осуществила... После трудной недели настало наконец воскресенье, и начался праздник. Ее население - это праздничная и праздная толпа: поэты и приживальщики, парикмахеры и ростовщики, певцы, веселые женщины, танцовщицы, актрисы, сводники и банкометы, - все, что живет удовольствиями или создает их..."

XVIII век принято считать веком маски. Венеция с самого начала своего существования надела маску, никому не открывая своих планов, интригуя, распуская сама про себя вздорные слухи и бережно храня тайны. Но тайн не осталось, интриги ушли в прошлое, и маска стала осязаемой. А жизнь республики вдруг сменилась просто игрой в жизнь. С первого воскресенья в октябре и до Рождества, с 6 января и до первого дня Поста, в день святого Марка, в праздник Вознесения, в день выборов дожа и других должностных лиц каждому из венецианцев было позволено носить маску. Это карнавал, который длился полгода. Множество масок возникало и пропадало, множество людей, наряжаясь, играли каждый свою роль. До нашего времени дошли ревнивый венецианский купец Панталоне в своем странном, наполовину средневековом обличье - длинные красные чулки, короткий камзол, торчащая вперед борода и плащ с капюшоном, венецианская служанка Коломбина, венецианские шуты Арлекин и Бригелла. Комедия масок охватила Венецию, подобно эпидемии. Город на воде увидел последнюю великолепную вспышку древней Commedia dell'Arte.

Последние минуты независимости

Завершающий удар Венецианской республике нанес Бонапарт. Первого мая 1797 года он объявил Венеции войну. Потомок знаменитого патриция Пезаро пытался еще в 1796 году утвердить вооруженный нейтралитет, но тщетно.

12 мая 1797 года последний дож республики, сложив свою власть, учредил временное управление, которое добровольно передалось в руки французов. После 14 веков аристократического правления Венеция пала. И в последние минуты своего существования республика имела три миллиона подданных, многие укрепления, флот, армию, 26 000 000 франков ежегодного дохода. Столица республики была неприступна как с моря, так и с суши. Но никто не хотел ее защищать.

Миновав грозные крепости, не сделавшие ни единого выстрела, 16 мая войска Наполеона вошли в город. Но уже семнадцатого октября по миру в Кампо-Формии император отдал Габсбургам в обмен на другие земли территорию бывшей республики св. Марка, словно пешку в шахматной игре.

18 января 1798 года в Венецию торжественно вступили австрийские войска. В 1805 году ее опять захватили французы. А в 1814 - опять австрийцы.

В период между первым уходом французов и первым вступлением австрийцев было девять дней между-властия. Девять дней, в которые на улицу вышла чернь, чтобы жечь и грабить собственный город. Парадная галера Бучинторо, в которой дожи выходили обручаться с морем, покрытая золотом и драгоценностями, была разграблена, разломана и брошена на мели. Австрийцы быстро навели порядок, потушили пожары, пересажали особо рьяных любителей поживиться и принялись править по своему усмотрению. И было так полвека.

И вдруг Венеция вспомнила о своем древнем величии. В 1848 году австрийский гарнизон был пленен. Начальник Адмиралтейства, корабельный капитан Маринович, пытался скрыться, но толпа догнала его и растерзала. Венеция провозгласила себя независимой. Но прошлого было уже не вернуть. Семнадцать месяцев держалась она. Но блокированная с моря и с суши, вынуждена была сдаться.

Жизнь после жизни

Венеция не умерла. Даже тогда, когда перестала быть не только столицей, но и центром области и когда уже после изгнания австрийцев и объединения Италии в 1867 году на севере страны стали стремительно развиваться города-соперники.

Весной 1917 года Венеция стала первым в Италии промышленным портом. "Новая Венеция" расположилась на большой отмели площадью примерно пятьсот пятьдесят гектаров. Ее уровень подняли на два с половиной метра - намыли песок и ил. Так возник современный промышленный район Венеции - Маргера, соединенный со "старой Венецией" длинным мостом.

Уже сейчас две трети венецианцев живут не на островах, а на материке. Уже сейчас в "старой Венеции" - впервые за время ее существования - не хватает рабочих рук. И каждый день двенадцать, пятнадцать, двадцать тысяч человек приезжают сюда на работу из "новой Венеции" или других мест.

Нынешняя Венеция - только призрак былой жизни.

Шестьдесят шесть процентов зданий в "старой Венеции" нуждается в капитальном ремонте, сорок процентов жилищ - либо непригодно для жилья, либо перенаселено. Море в Венецианской лагуне сейчас поднимается примерно на 1 сантиметр в 10 лет. Одновременно, все убыстряясь, идет в Венеции процесс оседания грунта: в среднем три сантиметра за десять лет.

Приливные течения "вымывают" каналы, подтачивают фундаменты зданий.

В 1501 году дож Агостино Барбариго подписал решение Совета десяти, в котором было сказано, что каждому, кто попытается "так или иначе повредить общественную плотину, проложить под землей трубу, чтобы отвести воду, также углубить или расширить каналы... отрубят правую руку, вырвут левый глаз и конфискуют все принадлежащее ему имущество..."

Сейчас труб, в связи с промышленным производством, проложили в лагуне видимо-невидимо. Расширили старые каналы, выкопали множество новых, выкачивают из подпочвенных слоев воду и газ. Не из-за этого ли всего, вместе взятого, начала все быстрее опускаться в воды лагуны Венеция? Все чаще и все основательнее захлестывают морские волны улочки и площади города.

Венеция красива днем и полна очарования ночью. Силуэты дворцов вырастают прямо из воды, и у парадных входов поднимается частокол жердей - причалы для лодок и гондол. Дворцы тянутся один за другим - четырехэтажные, желтовато-коричневые, зеленовато-серые, розовато-палевые. Сейчас во многих дворцах музеи, и поэтому Большой канал называют художественным салоном Венеции. Побродив по лабиринту улиц, замечаешь белые полосы на стенах - следы наводнений, а поглядев внимательно в воду, которая теперь не отличается чистотой, видишь, что щербатые фундаменты зданий бородаты от сине-зеленых водорослей.

Прошлое сохранилось в камне и в названиях каналов, улиц и зданий. Два бронзовых мавра звонят в колокол на башне Часов. С конца XV века двигаются стрелки, сработанные мастерами из Пармы, показывая сезоны года, фазы Луны, движение Солнца от созвездия к созвездию и, конечно, время. Говорят, что даже время здесь другое - насыщенное сыростью и соленым запахом моря, время приливов и отливов, прячущееся в белой дымке у горизонта, куда ушли навсегда галеры, фрегаты и торговые корабли Венецианской республики.

Дмитрий Беличенко. Весь мир №14 1998 года.

Читайте здесь еще об Италии!