Об Испании
Какими нам кажутся испанцы?
Также читайте:
Мы в Испании четвертый год. Беспощадное полуденное солнце октября уже не вызывает ни характерных для туристов ассоциаций с морским песочком, ни мысленных противопоставлений вечного курорта бескрайним заснеженным просторам. Солнечно - и все.
Продуктовые прилавки, шокирующие когда-то живыми присосками экзотически свежих осьминожьих щупальцев, и ярко-оранжевые апельсины вдоль дорог перестали привлекать внимание.
Выработалась привычка и к казавшейся вначале неприличной манере регулировщиков беспрерывно свистеть во всю силу и яростно жестикулировать вместо подачи строгих сигналов.
Но привычка к жизненным устоям коренных обитателей этой земли так и не пришла, потому что каждый день испанский характер, замешанный на "гремучей смеси" величайших достоинств, благородства и восхваляемых недостатков, приносит нам все новые и новые открытия.
Первым таким открытием для меня стало незнакомое доселе философское понятие "витализм". Ева Гарсия, преподаватель курсов культуры Испании, пояснила мне это так...
«Все испанцы считаются виталистами, или, коротко говоря, не слишком верят, что человек - кузнец своей судьбы. Они больше полагаются на существование некой, как бы плавающей, жизненной энергии, которая является людям свыше и правит бал.
Что эти в среднем невысокие и в среднем же полноватые люди убеждены, что жить надо не зыбким будущим, а реальным настоящим, любить жизнь сегодня во всех ее сегодняшних проявлениях».
Вторым открытием стало то, что половина жителей этой земли гордится своей ленью как отголоском принадлежности к благородным дворянским фамилиям. При этом обе половины, и дворянство и простолюдины, предпочитают грязные анекдоты (где чаще всего фигурируют всякого рода человеческие выделения и уродства...).
Например: "Перес был так мал, что ему приходилось вдыхать вонь своих носков".
Второй срок жизни
Сталкиваясь по работе и в быту с испанцами, вы с первого взгляда замечаете, что они теряют попусту массу времени. Дело, которому красная цена пять минут, неизбежно растягивается, и порой растягивается на... годы!
Даже строгая международная банковская система, как бы распарившись на солнышке, временами теряет в Испании строгие очертания и превращается из налаженной машины в вольную импровизацию.
Приведу пример из жизни.
Разницу между фамилиями Смит и Смирнова действительно можно не заметить, особенно если голова занята предстоящей вечеринкой, и 105 000 долларов, ошибочно адресованные одной иностранке, миссис Смит, попадают на испанский банковский счет другой иностранки, госпожи Смирновой, потому что клиентки с фамилией Смит в отделении банка попросту нет.
Недоразумение быстро исправляется, деньги переадресовываются.
Но... с ошибочным отнесением всех комиссионных - немногим менее 1000 долларов - на счет Смирновой, что начисто съедает остаток, предназначенный для оплаты коммунальных платежей.
Вернувшись после поездки на Родину, наша соотечественница обнаруживает, что у нее за неуплату отключены телефон и свет, и что она обязана внести немалые деньги за новое подключение.
В разбирательстве с директором отделения банка быстро обнаруживается истинный виновник - банк, а безвинно пострадавшая клиентка получает гарантию, что все скоро будет исправлено, - вернутся 1000 долларов и, сверх того, банком будет оплачено новое подключение света и телефона.
При этом директор принес массу красноречивых извинений и вообще был очень корректен, - ни дать ни взять образец высокого финансового сервиса, с белым накрахмаленным воротничком поверх строгого черного галстука и с аккуратной стрижкой черных как смоль волос, обрамляющих смуглое лицо.
Смирнова ушла очень довольная и оказанным приемом, и положительным результатом визита.
Просидев неделю без связи, в темноте и в пустом ожидании, она решила сама оплатить восстановление утраченных по чужой небрежности удобств.
Предварительно получила новое горячее заверение от того же изысканно-корректного директора о скором улаживании мелких формальностей.
Через полгода, когда терпеливая от природы Смирнова устала от бесконечных "еста де вьяхе" (в отъезде), "еста де вакасьонес" (в отпуске) и прочих "маньяна" (завтра), она снова идет на прием к директору, но уже новому, и получает от преемника не менее твердое обещание во всем разобраться и уладить дело.
Он сдерживает слово.
Дело впоследствии улаживается, но в только этом месяце, то есть октябре 1999 года.
К сожалению, события начались летом прошлого, 1998 года, то есть принятие очевидного решения тянулось более года.
Уверяю вас, никаких банкирских уловок или иезуитского коварства ни один из директоров не скрывал, изображая лицом и манерами королевскую щедрость и заботу о своих подданных-клиентах.
Даже у требовательного Станиславского не повернулся бы язык сказать свое знаменитое "не верю!", - оба служителя банковской системы были абсолютно искренни в своем великодушии.
Более того, в принятии нестандартного решения о возмещении косвенных убытков приняло участие множество народу, от простого местного клерка до первого лица в Мадриде.
Так в чем же дело? Может быть, в особенностях традиционного для испанца отношения делу?
Обратимся к мнению Веги Маквиг, испанской журналистки американского происхождения. В своей популярной работе о людях Испании она аргументированно утверждает, что неистребимый индивидуализм испанцев превращает принятие здесь любого коллективного решения в длительный и бесплодный процесс высказывания мнений.
Заметьте, не обмен мнениями, а именно высказывания собственного взгляда без малейшего внимания к чужой позиции. Дело доводится до конца только тогда, когда интерес к нему пропадает и кто-то из спорщиков решает все единолично, по-своему.
Или, может быть, дело в том, что, как утверждал американский писатель - испанист Дэвид Унгер, испанская бюрократическая система с давних исторических времен и по сей день сознательно возводит любой вопрос в ранг проблемы, до безобразия растягивая срок его решения?
Наверное, и то и другое в той или иной мере истина. Попробую добавить к сказанному и свои наблюдения.
Разные дела нередко приводят меня в разные банки, где я неоднократно наблюдал повторяющуюся картину: мы, несколько клиентов, сидим или стоим в долгом ожидании своей очереди.
Тем временем банковский служащий, старательно обслуживает первого из нас. Он обращается за уточнением к коллеге с соседнего стола и начинается долгий разговор по делу (только по делу!), - они вспоминают и заинтересованно обсуждают не только аналогичную операцию прошлого года, но и ошибочное мнение, высказанное тогда Кармен.
Вид у обоих донельзя активный, они оба буквально упиваются своей деловитостью и занятостью. Они ведь и вправду не про погоду болтают! Раздается телефонный звонок от другого коллеги или другого клиента.
И опять долгий и очень живой разговор по делу. Тем временем привычная к терпению очередь ждет своего часа.
У меня неизменно складывалось впечатление, что служащий, подобно невнимательному школьнику, то ли не может, то ли не хочет сконцентрировать внимание на работе.
Однако это впечатление так же неизменно рассеивалось, когда очередь доходила до меня самого. Клерк заводил со мной живой, более того, интересный разговор по делу, не имеющий ничего общего с привычным на нашей родине стереотипом исполнения служебных обязанностей.
К нам подключался, оживляя деловую беседу, коллега с соседнего стола, и я уходил полностью удовлетворенный потраченным временем, но...
Но меня неизменно терзало ощущение безвозвратно потраченного времени. Дел-то было на 5 минут, а потрачен целый час.
"Испанцы так транжирят время, будто надеются, что им будет отпущен второй срок жизни!" -таков был мой излюбленный комментарий. Однако мы уже четвертый год в Испании и, приглядываясь к жизни этих веселых и добродушных людей, я все чаще задумываюсь.
"А может быть, я и есть тот самый недотепа, что транжирит время на скорейшее достижение поставленной цели, а Хуан и Кармен в любую минутку, в любое мгновение помнят, что второй срок жизни никому не будет отпущен и изо всех сил изловчаются насладиться каждым моментом мимолетного бытия, прожить его интересно? Чтобы не было мучительно больно..."
Espanola №1(33), март 2000г.
