Об Италии

Венеция | Дворянские гнезда

Венецианские виллы. О них, как и обо всем городе, с незапамят-ных времен стоящем на воде, рассказывают легенды. Сейчас венецианские виллы гостеприимно открыты для туристов. Что же ждет гостя за порогом старинных домов одного из самых загадочных городов мира?

В море есть дороги. Ряды почерневших столбов, увенчанных фонариками, пересекают Венецианскую лагуну во всех направлениях. Вдоль столбов бегут катера. Маленькие — такси, большие — автобусы. Движение двустороннее, как и на материке. Все, как на твердой земле, за исключением того, что земли здесь нет. В Венеции есть два небольших парка, и нет ни одного автомобиля. Венеция — город в море. Отсюда до берега четыре километра. На берегу расположено продолжение Венеции — ее промышленный брат, но отнюдь не близнец, город Местре.

В Местре сосредоточены промышленные предприятия, он переполнен автомобилями, в Местре переселяется молодежь, которая хочет работать и развлекаться. Венеция же — заповедник истории, и жителей здесь с каждым годом все меньше. Здесь хозяйничает море.

В 568 году в Северную Италию двинулись отряды лангобардов. Патриарх Павлин, собрав сокровища и святыни, бежал на маленький островок Градо, с которого началась Венеция. На материке бушевали войны, на островах было тихо, бедно и хорошо. Единственное, чем владели островитяне, была вода. Вода охраняла их от войны, от разорения; благодаря ей Венеция стала богатой. В XVI веке на черной каменной плите золотыми буквами венецианцы запечатлели свою благодарность морю: «Божественный город венетов по воле провидения на водах основанный, водами окруженный, водами, как стеной, защищается. И так всякий, кто дерзнет каким бы то ни было способом нанести урон государственным водам, будет судим как враг Отечества». Здешние воды давно грязны, цивилизация — враг Отечества. Венеция стоит полупустой, и по вечерам в темноте загораются лишь окна верхних этажей в домах вдоль канала Гранде. Прекрасный умирающий город, отколовшийся от земли и от времени.

Его обшарпанным вырастающим из воды стенам, кривым окошкам, потертым львам, бесчисленным каналам, мостикам и улочкам шириною с плечи среднего человека отдали дань многие гении многих столетий. Мы же, простые смертные, скромно вздохнем и отправимся путешествовать на материк, где в роскошных садах хранятся обломки роскошной итальянской культуры.
— У вас есть привидения? — спросила я сеньору Ванелло, поставив бокал с вином на антикварный столик.
— Зачем вам привидения? — смущенно улыбнулась хозяйка и поправила на стене картину в тяжелой золотой раме.
— Вашему дому уже пятьсот с лишним лет. Неужели за столь долгую жизнь здесь не было ничего сказочного?
— Сказочного? — оживилась госпожа Ванелло. — На протяжении сотен лет здесь повторялась одна и та же сказка — во дворец Ка дель Борго приезжали правители Венеции, отдохнуть и половить рыбу. Роскошные венецианские дожи жили в этих комнатах, плавали по этим каналам, смотрели на море с моста Борго, в честь которого и назван этот дворец. Небольшой трехэтажный домик на берегу канала назван дворцом, потому что дожи приезжали сюда. Каждая из восьми комнат этого уютного отеля носит имя одного из них. В каждой комнате стены обиты пурпуром или шелковым золотом, стоят антикварные стулья-столы-кровати. В каждой комнате есть камин, который, однако, не стоит разжигать, потому что при сильном ветре в очаг падают антикварные камни. Вилла Ка дель Борго расположена на окраине острова Л идо, и с моста Борго видно серое апрельское море. По этому морю к нам едет катер-такси, который везет нас к Ферравиа — венецианскому вокзалу. Отсюда начинается бесконечный мост в сторону Местре и дальше в материковую Италию. Мы едем на виллу Джустиниан. Вокруг зеленеют томные итальянские поля, водитель жалуется на холодную погоду (+16 градусов), среди полей торчат обломки каких-то строений. Вилла Джустиниан оказывается огромным домом, окруженным густым парком, вдоль аллей которого стоят бесконечные сырые серые статуи.
— Настоящие? — спрашиваю я услужливого управляющего.
— Конечно, — говорит он. — Античность.

Вилла Джустиниан снаружи выбелена чем-то розоватым, внутри же от пола до потолка покрыта фресками. Летающие девы, портреты властителей, лепные крылья купидонов, зеркала на потолке... Я трогаю трубящего ангелочка и спрашиваю услужливого управляющего:
— Настоящее?
— Конечно, — отвечает он. — Античность.
Античностью это быть не может, поскольку вилла построена лет 300 назад, но то, что ангелочкам столько же лет, сколько и вилле, это заметно.
— Кофе? — спрашивает управляющий.
— Нет, — отвечаю я.
— Тогда обед, — говорит он. На вилле Джустиниан свой ресторан. Мы проходим коридором с высоким потолком и витражными окнами. Потолок настолько высок, что коридор кажется узким, хотя в нем умещаются огромные столы, один из которых уставлен бутылками самой изощренной формы. Бутылка в виде подковы, бутылка в виде спирали, в виде химической реторты... Венеция славится стекольных дел мастерами. А также она славится вином и граппой. От стола с бутылками нас с трудом отрывает наш добровольный гид, коротенький сицилиец Джорджомарино. Он проводит нас к круглому столу, и официант в отличном белом пиджаке открывает парад блюд венецианской кухни. Венецианская кухня отличается от прочей итальянской продуктами исключительно морского происхождения. Нам несут крабов, к которым прилагаются специальные клещи для разламывания клешней и панциря, нам несут рыбу, рыбные паштеты и странных жителей моря под названием вонголе. Мы едим бесконечно долго. Четырехчасовые обеды — это знак гостеприимства. Через четыре часа, изможденные пищей, мы встаем и едем на виллу к Джорджомарино. Он хочет показать нам, как в маленьком заводике при вилле делают настоящее венецианское вино.

— Микеланджело! — грозно объявляет на следующий день Джорджомарино. Любят итальянцы свою историю. «Микеланджело» — название отеля, который находится в некотором отдалении от Венеции, рядом с небольшим городком Виченца. В Виченце — узенькие мощеные улицы, такие же старые, как в Венеции дома, но это не Венеция. Это всего лишь область Венето. Зато с террасы виллы Микеланджело открывается роскошный вид на утренние горы. Низины затянуты туманом, склоны покрыты редкой травой, из тумана торчат скрюченные ветви деревьев, и все насыщено романтикой. Хочется лечь на зеленый газон и не шевелиться до конца мая. Но мы уезжаем. Нас ждет следующий пункт роскошной итальянской жизни — вилла дель Куар. Мы едем, созерцая горы. Где-то здесь ходил Наполеон. Он сильно наследил в Италии, и его вспоминают на каждом углу. — Этой дороги не было, — говорит Джорджомарино. — Был канал, и плавали лодки. Но войскам Наполеона потребовалась дорога, и он велел засыпать канал гравием. И теперь здесь ездят машины. А вот здесь... — и Джорджомарино начинает очередную историю о жизни и судьбе Наполеона. Джорджомарино нравится Наполеон, хотя тот и не был сицилийцем. Однако мы уже подъезжаем к воротам виллы, и слушать о Наполеоне некогда. Нас встречают две приветливые собаки, следом выходит хозяин, который, как нам рассказывают позже, выиграл виллу в казино. Вилла дель Куар находится в семи километрах от Вероны, той самой, где разыгралась трагедия Ромео и Джульетты. Замок семьи Монтекки виден с дороги, но туристы там не живут, и мы проезжаем мимо, потому что нас хотят научить отдыхать красиво, обедать долго, пить итальянское вино — без меры. (Кстати итальянцы утверждают, что итальянское вино лучше французского.)

Вилла дель Куар построена в XVI веке. Однако подвалы под ней относят еще к римским временам. Вилла — хороший отель с чудесными, уютными комнатами, стены которых играют всеми оттенками золота — венецианская тяга к роскоши неистребима. Однако ничто — ни ваза с апельсинами на фоне желтых штор, ни бокал красного вина на подоконнике в лучах вечернего солнца, ни лежащий на ладони хозяина виллы большой старинный ключ, словно бы отпирающий двери в историю, — ничто не сравнится с винными погребами, расположенными в героическом основании виллы. Из подземелья тянет холодом, хозяин с трудом открывает обитую обрывками ржавого листового железа дверь, говорит: «Дверь — ровесница подвала» и трепетно поглаживает ее помятую поверхность.

За дверью — низкие своды подвала. Ниши, стены, холод и ощущение тяжести дома, стоящего наверху. Длинный средневековый стол посреди зала. На столе — свечи. Во всех нишах, в открытых ящиках вдоль стен, в уходящих в глубину колодцах поблескивают бутылки — большие, как снаряды, и маленькие, как детские игрушки. Эта коллекция стоит три миллиона долларов, так утверждает хозяин. От подвала веет стариной, от бутылок — пьяным южным духом, теплый воздух не проникает сюда, и надо скорее согреться. Хозяин приглашает нас пообедать, и мы понимаем, что, помимо замечательной венецианской морской кухни, нас ожидает немеренное количество вина. Мы вздыхаем, будто опять прощаемся с Венецией, и идем обедать. День кончается незаметно. От роскоши начинаешь уставать. Мы только что посетили Кастелло ди Сьерравалле — старинный замок,

расположенный у въезда в городок Венето Витторио. Некогда, во времена нашествия лонгобардов, замок был построен для охраны дороги, которая шла в ущелье между двух гор. Горы соединили крепостной стеной, в центре которой построили оборонное сооружение. В XIII веке принц Да Камино перестроил крепость, сделав ее пригодной для жилья. Впрочем, проходя сквозь тяжелые крепостные ворота(хозяйка приветливо махала нам рукой из верхнего окошка сторожевой башни), мы подумали, что нельзя же в самом деле жить в музее, наполненном культурными ценностями. Однако оказалось, что в комнатах, где поменьше антиквариата (так, чтобы можно было чувствовать себя непринужденно), все-таки обитают туристы. Номер на первом этаже, номер на втором. Общая гостиная, где в простенке за углом тяжелого темного шкафа висит портрет почтенной прародительницы-хозяйки. А рядом на тумбе потускневшие фотографии в мельхиоровых рамочках начала века — та же прародительница лет девятнадцати. Все желающие могут сравнить портрет со снимком и удостовериться в мастерстве художника. Из окон замка открывается вид на террасы, где вот-вот расцветут розы, где по свежей траве бегают две охотничьи собаки, где за тяжелой исторической стеной начинается городок Венето Витторио. Над городком возвышается четырехгранная башня со средневековым двадцатичетырехчасовым циферблатом, перед ней на площади раскинулся местный маленький рынок, а в тратториях народ уже начал принимать традиционную порцию под названием «омбра» — обеденный стакан вина объемом примерно в 200 грамм. К вину здесь подают тарелку жареной морской смеси — колечки кальмаров, хвостики креветок, крохотных печальных рыбок с черными глазками и румяными бочками. Кастелло ди Сьерравалле возвышается над этой мирной картиной как старый усталый страж. Впрочем, новые хозяева нашли применение дряхлым стенам. Здесь регулярно проходят сезоны cooking-school, где иностранные специалисты делятся с умудренными итальянцами своими знаниями. — Обед? — предложила радушная хозяйка старинного замка. Но мы отказались. Если бы случился обед, день окончился бы слишком рано. Гремя колесами по древней римской дороге, мы покинули Венето Витторио. И все же обед нас нежданно настиг.

Нac привезли в знаменитый ресторан «Гамбринус». «Пивной ресторан!» — обрадовались мы. «Нет-нет, — осадили нас провожатые, — кто же в Италии пьет пиво?!» Однако, проехав насквозь городок Сан-Поло ди Пьаве, что находится к северу от Венеции, мы увидели красноречивый шпиль с жестяным раком-флюгером.
— Рак! Значит, пиво все-таки пьют? Нет, — ответили нам, — раки — особое местное блюдо. И пиво к нему не подают.

Далее мы с удивлением узнали, что к здешним ракам, конечно, можно попросить пива. Но на вас будут странно смотреть, потому что за обедом принято пить вино. Что здесь существует десять правил правильного поедания раков. Что правила эти выдаются каждому посетителю на пергаментной бумаге. И что правилам этим столько же лет, сколько и ресторану, — 151 год. Ресторан оказался большим низким домом, окруженным огромным парком, где в летние дни на лужайках ансамбли скрипачей исполняют классические пьесы. Но пока лето не наступило, по лужайкам бродили павлин-альбинос и три большие цаплевидные птицы, которые периодически открывали клювы и издавали пронзительные, отнюдь не классические крики. Разумеется, парк переполняли замшелые статуи — «Настоящие?» — «Конечно! Антик!», — вдоль стены «Гамбринуса» журчал крохотный ручей, на дне которого шевелил плавниками лосось. И отвлекая нас от двух белых лебедей, хозяин заведения сеньор Роза сказал:
— А здесь у нас раки.
В воде под мостиком лежал садок, в котором задумчиво шевелилось рачье семейство.
— Их приготовят специально для вас. Уже сидя в ресторане, мы оценили итальянскую неприязнь к пиву. Когда принесли раков, нам подали белое вино. Раки были обильно политы душистым соусом, к ним прилагалась кукурузная каша. Мы взялись за «10 правил употребления раков». Согласно списку, требовалось отложить вилку и нож. (Хотели бы мы посмотреть, как можно есть упакованного в панцирь рака с помощью ножа и вилки). Затем требовалось взять рака руками и... сделать все то, что обычно делают с этим существом в России. Разница была лишь в том, что в Италии рак — блюдо дорогое и обкусывать лапки и хвостики нужно тщательнее. Перед началом процедуры к нам подошел официант, с помощью веревки и двух прищепок повесил нам на грудь специальные салфетки. Также к ракам были поданы чашки с вином, ибо, согласно десятому правилу, обгрызенные лапки и хвостики раков надо было сложить в вино, дать настояться и выпить — только тогда можно было считать себя настоящим поедателем раков. Мы выполнили всю процедуру. Кое-кто из нас даже выпил винную настойку из рачьих конечностей. Говорят, ощущения были острые, так что можно сделать вывод, что и в Италии есть своя экзотика.

Мы продолжали кочевать по Венето. Вилла Абация, вилла Мергерита, вилла Пальма. Фрески на стенах, утренние туманные пейзажи, замки, обеды и ужины с ужасающим количеством вина, которое щедрые итальянские официанты наливали нам в бокалы из разноцветных бутылок. Приятно проснуться в мансарде, на антикварной кровати с гнутыми ножками и слушать, как ветки столетнего дерева стучат по косой крыше. И все лее приятнее было вернуться вновь в Венецию, услышать шум волн, бьющих в борт катера, увидеть позеленевшего бронзового ангела с золотым крылом на куполе таможни. Пройтись по тесным улицам, где почти из каждой витрины смотрят на туристов бесчисленные ряды картонных и кожаных масок. Карнавал окончен. Виллы раскрыли перед нами свои древние богатства и снова спрятали их. Город замкнулся — нам пора уезжать. Но даже в день отъезда я выгляну в окно и увижу, как у высокой каменной плиты с заржавевшим краном — когда-то здесь был родник — в высеченной из мрамора чаше переливаются на солнце яблоки вперемешку с кукурузными початками и маленькими лимонами. Яблоки в апреле. Но я своими глазами видела, как на вилле Пизани — огромной вилле, откуда в давние времена вышли в мир дожи и кардиналы, а теперь не живет никто, кроме одинокой хозяйки и немногочисленной прислуги; где по саду бегают две белые русские борзые, прислушиваясь к крикам невидимых павлинов; где никогда не бывает массовых заездов туристов, потому что гордая хозяйка хочет сберечь свой покой, — на вилле Пизани в гулкой пристройке стоят в горшках лимонные деревца с уже созревшими плодами, ждущие тепла, когда их вынесут в сад. И может, где-нибудь за лимонными деревцами живут яблони с яблоками на ветвях. А где-то еще дальше зреет одомашненный виноград. И в стене за виноградом есть тайная дверь в сказочный мир, которую только толкни — и увидишь, как по тихим венецианским каналам проплывает золотая гондола, везущая великого дожа заключать священный брачный союз земли с морем. Венеция — счастливое дитя.

Виктория Фролова
Фото: Игорь Михалев

Читайте здесь еще об Италии!