Об Италии

Сноубординг по-русски на курортах Италии

Занимательные рассказы сноубордиста

Какой русский не любит быстрой езды, в том числе с прекрасной снежной горы на сноуборде. Об особенностях национального спуска можно рассказывать истории. А заодно и о том, почему Грессоней, Курмайор и Сестриера, расположенные в Италии, стали столь популярными горнолыжными курортами.

Хотите, расскажу вам интересную историю на горнолыжную тему? Случилась она пару лет назад в уютном итальянском местечке Грессоней, расположенном на восточных окраинах живописной долины Аоста. Стоял погожий солнечный день, белоснежные склоны сверкали серебром, в душе цвели цветы и пели соловьи. Мой верный сноуборд был смазан и заточен, и, едва встегнувшись в него, я полетел по широкой, как Владимирский тракт, трассе, лишь слегка касаясь острым кантом утрамбованного ратраками снега. Метров примерно через пятьсот впереди меня замаячила группа возрастных горнолыжников, медленно слаломивших сле-е-е-ева напра-а-а-аво и обратно. Опыт, сын ошибок трудных, подсказывал мне, что со старшим поколением нужно быть настороже, особенно если дело происходит в горах, пусть и скрупулезно исследованных и изрядно оцивилизованных. Сбавив скорость, я подъехал вплотную к степенно скользившим старцам и стал выжидать.

Расчет был прост: как только они поменяют направление спуска, тут же ускориться в направлении противоположном и мухой проскочить дальше. И вот, улучив момент, когда ехавший последним упакованный в яркую оранжево-зеленую куртку дедушка (ирландец?) заложил вираж, я устремился в появившуюся брешь. Откуда мне было знать, что дедушка, очевидно борясь с дремотой от монотонной езды, решил набрать немного скорости и, сломав общий ритм толпы, тут же заложил обратный вираж. В следующую секунду мы сошлись — как лед и пламень, горнолыжник и сноубордист, русский и ирландец. Я подсек деда, и он рухнул, словно сраженный шальной пулей. Какое-то время мы кувыркались единым целым — за исключением его правой лыжи, которая, освободившись от цепкого крепления, укатила куда-то вниз, весело подпрыгивая на кочках.

Товарищи моего визави остановились, как по команде, и принялись испепелять меня взглядами. Он же, встав и отряхнувшись от снега, с мимолетной грустью посмотрел вслед умчавшейся лыже и разразился длинной тирадой. К моему удивлению, дедушка оказался плоть от плоти итальянцем, и, что самое поразительное, все его слова я чудесным образом понимал без перевода, хотя кроме «грациа» по-местному отродясь ничего не знал. Как и положено гостеприимному хозяину, этот достойный сын Аппенинского полуострова быстро и вкратце живописал мне все красоты долины Аосты, показывая руками, что вот здесь, на Монте Роза, есть замечательные черные маршруты для таких сорвиголов, как я, а вон там, недалеко от Монблана, отважные сноубордисты, вроде меня, могут покататься даже по голым камням. Закончил он свою короткую лекцию сообщением о том, что и в Грессонее есть достаточно трасс для продвинутых экстремалов, и по его особенно отчаянной жестикуляции я понял, что здешние склоны буквально напичканы ими. На мое «Сорри» (а что мне еще оставалось в сложившейся ситуации?) он на чистом английском пожелал мне немедленного счастья в интимной жизни и запустил в меня палкой.

Вообще-то, мой экспрессивный собеседник мог бы остановиться на прелестях Грессонея чуть более детально. Например, рассказать, что, в отличие от многих соседних поселков, сей милый городок обладает многовековой историей. Осененный «младшей сестрой» Монблана (Белой Горы) — Монте Розой (соответственно, Горы Розовой), Грессо-ней в средние века стал местом пристанища представителей древней германской народности Вальсер. Немецкое влияние по сей день явственно ощущается на городских улицах: итальянские мягкие линии соседствуют с типично германской архитектурной геометрией; топографические названия представляют собой мешанину из двух языков, сдобренную к тому же изрядной французской долей (Франция, кстати, буквально не за горами. Желаете прокатиться — милости просим на подъемник).

Об удивительной красоте здешних мест говорит хотя бы то, что несколько веков тому назад искушенные в прекрасном представители правившей в Италии Савойской династии выбрали Грессоней местом своей резиденции. Этот скромный по нынешним меркам двухэтажный замок стоит сегодня в центре большого парка, засаженного кустами и деревьями со всех уголков Европы. Горнолыжный Грессоней — это 200 километров лыжных трасс с перепадом высот 1191—3350 метров, 48 подъемников общей пропускной способностью 43 тысячи человек в час. Здесь — раздолье для любителей целинного катания: склонов, не тронутых гусеницами ратраков, едва ли не больше, чем укатанных и оборудованных снежными пушками. И еще одно наблюдение, не относящееся непосредственно к горным лыжам: грессонейцы очень любят детей. Если вы собрались сюда на отдых с подрастающим поколением, можете быть уверены, что его окружат таким вниманием и заботой, какие не снятся даже обитателям иных пятизвездных апартаментов.

А вот еще одна история. Дело было в известном на весь мир Курмайоре. Мы приехали в это благословенное Богом местечко дружной компанией в составе пяти человек. Один из нас — назовем его условно Константин — только постигал азы сноубордического искусства, успев к тому времени лишь дважды постоять на доске в Волене. Тем не менее, на отметку 2256 метров, откуда вниз уходили две красные трассы, он поднялся с нами на равных. В общем-то, мы понимали, что Константину стоило бы еще немного подучиться, но этот факт как-то забылся при виде идеально отутюженных склонов, уходящих далеко-далеко, к маленьким домикам. Встегнувшись, мы пожелали друг другу удачи и умчались быстрее ветра. Спустя двадцать минут, встретившись у нижней станции подъемника, мы не увидели в своих рядах Константина.

И тут каждый из нас с ужасом вспомнил свои первые шаги в сноубордической науке, представил себя, скованного доской, стоящего на подкашивающихся ногах у начала крутого спуска — и задрожал всеми фибрами души. Мы поняли, что совершили непростительную ошибку. Прильнув к стеклам кабинки, наша компания в трауре отправилась обратно, пристально обозревая простиравшийся под канаткой горный ландшафт в поисках пропавшего друга. Вскоре мы узрели некоторую дисгармонию в рядах элегантно покорявших склон лыжников и бордеров. Ее вносила наполовину покрытая снегом фигурка, смешно кувыркавшаяся строго вниз по направлению движения. Время от времени фигурка прекращала свои клоунские экзерсисы, медленно вставала, совершала пару комических прыжков на доске — и вновь кубарем покрывала очередные двадцать - пятьдесят метров. Сердца наши переполнились жалостью и одновременно гордостью за нашего мужественного друга.

...Константин достиг подножия спустя полтора часа. Нам стоило больших трудов вновь завоевать его симпатию. В конце концов он смилостивился, согласившись в качестве компенсации за моральный и физический ущерб захватить нас с собой на целый день в очаровательный, полный детского смеха «лягушатник»... Конечно, заживлению душевных и прочих ран Константина во многом способствовал великолепный вид на Монблан, у подошвы которого приютился Курмайор. И, конечно же, умиротворяющие термальные источники, которыми он славится аж с XVIII века и о которых отдыхавшие тогда у высочайшей альпийской вершины многочисленные английские леди и джентльмены писали восторженные письма своим домочадцам. Сегодня это один из самых фешенебельных курортов Европы. Северные покрытые густым лесом скалы отлично дополняются раздольными склонами на юге. Перепад высот с 1 224 до 2756 метров позволяет проводить в Курмайоре международные горнолыжные соревнования самого высокого ранга.

Альпинисты, естественно, приезжают сюда, чтобы покорить Монблан и пики горного хребта Гран Жорасс. Главная некурортная достопримечательность этого местечка — «восьмое чудо света» — многокилометровый тоннель, пробитый в толще Монблана и соединяющий Италию и Францию. Французский конец тоннеля выходит аккурат в Шамони, так что стремящиеся к перемене мест туристы могут без проблем в один день покататься сразу в двух странах. В новом сезоне сделать это проще простого: благодаря новому предложению итальянской компании SiSki Курмайор и Шамони объединены единым ски-пассом. Вообще же про Курмайор не имеет смысла долго рассказывать: он давно и, надо полагать, навсегда стал визитной карточкой зимней Италии, и побывать в нем почитает за честь любой любитель снежных развлечений.

Ну и история напоследок. Один мой знакомый, назовем его опять же условно Александром, волею судеб оказался в Сестриере и, взяв напрокат борд, рванул в поисках экстрима на точку 2823 метра. Прибыв к пункту назначения, он с удивлением обнаружил некоторое несходство открывшейся взору панорамы с привычными его сердцу холмиками подмосковной Лозы. Вдруг стало очевидным, что, стоит ему лишь встать на доску, как он неуправляемым снарядом рухнет вниз, сметая на своем пути все живое. Тем не менее, он помнил о том, что настоящий мужчина, взобравшись на вышку, должен обязательно прыгнуть — хоть солдатиком, хоть ослиной тушей. А Александр, надо заметить, всегда считал себя самым настоящим мужчиной. Перекрестившись, он начал обреченно копаться в креплениях. Мимо него ехали веселые, не подозревающие о нависшей над ними опасности люди.

Александр был одной ногой уже в доске, одновременно заканчивая сочинение оправдательной речи, которую он собирался произносить покалеченным им лыжникам, когда случилось чудо. Чудо состояло в отсутствии в левом креплении одной клипсы. Видимо, предыдущий пользователь сноуборда не слишком бережно обращался с казенным имуществом и перед смертью утерял упомянутый узел в какой-нибудь бездонной расщелине. Без клипсы отправиться в путь не решился бы даже самый распоследний, укурившийся и упившийся бордер. Громко вздохнув и для порядка ругнувшись на нерадивых сотрудников прокатного пункта, Александр отправился назад. Так и ехал он: красивый, в новом комбинезоне цвета хаки и модной шапочке O'Neill, провожая печальным взглядом искушенного прорайдера переполненные кабинки подъемника, топорщившиеся лыжами, палками и досками. Люди с удивлением смотрели ему вслед — он был единственным пассажиром, ехавшим вниз столь необычным образом.

До сих пор он не уверен, кого в тот погожий день спас Господь: его, неразумно рассчитавшего свои возможности, или десятки туристов, собиравшихся беззаботно провести время в горах... А для беззаботного времяпровождения в Сестриере есть все условия. Он раскинулся на высоте 2035 метров, поэтому здесь не бывает проблем со снегом даже в теплые зимы. Расположенный в 1 12 километрах от Турина, Сестриер является самым развитым и при этом построенным с нуля, на пустом месте, итальянским зимним курортом. В 1934 году компания «Фиат» соорудила на одном из склонов первую канатную дорогу — и с тех пор за солнечным плато закрепилась прочная слава горнолыжного рая.

А после Кубка мира по горным лыжам, прошедшего в Сестриере в 1997 году, городок вошел в список и самых продвинутых в профессиональном плане мест. Не случайно именно здесь в 2004 году состоятся очередные зимние Олимпийские игры. Отдыхать в Сестриере вольготно всем: и начинающим, и подготовленным любителям, и профессионалам. Александр отлично бы провел время, сунься он не в район Альпетта, облюбованный «середняками», а к пологим трассам, спускающимся к деревушке Боргата. Но, в любом случае, хорошо, что он не попал в сектора Мотта и Сизес, где носятся наперегонки профессионалы и таковыми себя считающие. Хотя сегодня он без опаски мог бы отправиться и туда: три года экстрима в Домбае и Терсколе превратили Александра в настоящего «монстра» сноубординга. И, кстати, шапочку он больше не носит...

Александр Тушин

Читайте здесь еще об Италии!