О Великобритании

Гудвуд: вперед в прошлое

Один из самых известных коньячных домов, Hine, устроил презентацию своего обновленного имиджа на традиционных гонках старых автомобилей в английском городе Гудвуде. Наш корреспондент, получивший приглашение на эту престижную акцию, ведет свой репортаж из "послевоенной" Англии.

Бывали ли вы когда-нибудь в раю? Я -да. Более того -провел там целых два дня. Жил в старинном каменном доме на берегу моря и вечером подолгу гулял вдоль пустынного берега, потом возвращался, топил камин, выпивал рюмку шерри и глядел, как под моим окном ходит павлин и вдалеке цветет розовый сад. А с утра надевал твидовый пиджак и старую клетчатую кепку, садился на старый "Рэйндж-Ровер" и ехал в соседнее поместье, где смотрел на автогонки. Нас, зрителей, было много тысяч, но - вы не поверите -среди них никого, одетого по дурацкой современной моде. Ни одного мужчины в джинсах, или в бейсболке, или в кожаном пиджаке. И ни одной женщины в брюках, майке и темных итальянских очках. Скажу вам больше: среди машин, что выходили соревноваться на трассу, не было ни одной, собранной после 1966-го, и - о боже, какое чудо! — даже на паркинге для зрителей не было почти ни одной бесшумной электропакетной повозки нашей убогой эпохи. Над всем этим великолепием летали два звена "спитфайров" и "мустангов" времен победы над бесноватым Адольфом. А музыка! Когда не ревели упоительно тысячами оборотов - не звенели омерзительным звоном долларов, как в современной "Формуле", а именно ревели, как ревут дикие звери - ослепительно красивые старые болиды, было слышно, как оркестр играл твисты и чарльстоны. Было так хорошо, что я даже обрадовался, когда все это закончилось. Потому что рая не должно быть слишком много.

Теперь, чтобы перевести дух, - немного практической информации о рае. Место, где он случается -к сожалению, только раз в году, - находится в двух часах езды от Лондона, недалеко от старинного городка Чичестера, на берегу Канала (больше известного у нас как Ла-Манш). Сам рай называется автогонками "Возрождение Гудвуда". С 1948-го по 1966-й здесь, в Гудвуде, была лучшая и главная из британских гоночных трасс. Каждый пасхальный понедельник на ней проводили этапы "Формулы 1", а с 1952-го по 1955-й -Девятичасовую гонку, что длилась с трех до полуночи и считалась английским ответом французскому Ле-Ману. На этой трассе взошла - а потом, в 62-м, страшной аварией, едва не стоившей ему жизни, упала звезда великого Стир-линга Мосса. Здесь выиграл свою первую "Формулу" великий Грэм Хилл. Здесь в пятидесятые спорили с ветром и друг с другом монококи "ягуаров", "астон-мартинов" и "фер-рари". Так было до 1966-го, когда власти посчитали трассу слишком опасной для жизни гонщиков и постановили ее закрыть. А тридцать два года спустя, осенью 98-го, владелец Гудвуда лорд Марч торжественно открыл ее вновь. С тех пор гонки в Гудвуде проводятся ежегодно. Разумеется, здесь не ставят рекордов, не разыгрывают призов международных федераций и не осваивают многомиллиардных рекламных контрактов. Просто закрывают - на три дня - двери для всего, что случилось в мире за прошедшие пятьдесят лет. И вызывают на три осенних дня седых богов автоспорта, которые являются, в своих старинных костюмах и со своими старинными машинами, чтобы вновь повелевать.

Богов зовут сэр Стир-линг Мосс, Джон Сартес, Джек Брэбэм, Филл Хилл, Генри Пескароло, Барри Шин, Уэйн Гарднер. Все это - имена легендарные, звучащие, если вы знаете хоть что-нибудь об истории автомобильных гонок. От современных королей формульных трасс присутствуют Дэйвид Култхард и Дэймон Хилл. Шумахера нет, да и появись он здесь, его бы наверняка ждала судьба Рудольфа Гесса, которого, едва он приземлился на своем "Мессершмитте", немедленно сдали констеблю. Шумахер, как скажет вам любой в Гудвуде, воплощает все, что так не любят в Англии, квинтэссенцией которой является Гудвуд: отсутствие страсти, чувства юмора, как, впрочем, и всех остальных человеческих чувств, дурацкую серьезность, плоскость и банальщину. В самом деле, попробуйте представить Шумахера в традиционной английской кепке "трил-би", весело танцующим с леди в платье с лисой: зрелище не менее невозможное и абсурдное, чем дивизия "Мертвая голова", марширующая по Пикади-ли. Да и надпись "Внимание: вход в паддок - только по значкам. Мужчины должны быть одеты в пиджак с галстуком либо по старой моде" остановила бы его.

Между тем, в паддоке этом есть не только на что посмотреть - засмотреться. Многие из машин, которые в нем красуются, существуют в единственном экземпляре, радуют глаз владельцев в надежно закрытых частных гаражах, не продаются ни за какие деньги и выходят в свет только раз в год, в Гудвуде. Ferrari 250 GTO, про кото-рую Грэм Хилл сказал, что если машина красиво выглядит и красиво звучит -значит, она и поедет красиво. Ford GT40, сделанный в пику гордым итальянцам из Маранелло, которые не захотели продаться заокеанскому автогиганту. Приземистая, злая, будто созданная для отмщения Lola Mk4. Сверхлегкий Jaguar E-type 4WPD. MG Midget coupe, которых сделали всего три штуки - хотя слово "штука" меньше всего подходит к этим знающим себе цену англичанкам. Газотурбинный Rover-BRM, прозванный в 65-м в Ле-Мане "свистящим чудом". А рядом с ними - "мужчины, кто с риском обручен, кто плачет лишь от перца и от смеха, и женщины, которые лишь поведут плечом - и сердца нет, осталось только эхо". А в двадцати метрах -трасса, где билось сердце британского автоспорта. И что самое невероятное — приходит время, когда мужчины целуют этих женщин, садятся в эти машины и выезжают на эту трассу. "Конечно, Good-vood Revival - это театр, -говорит лорд Марч. - Если посмотреть на трассу сверху, она будет похожа на съемочную площадку. Но именно в этом - вся прелесть Гудвуда. Вы словно садитесь на машину времени и переноситесь в те незабываемые романтические, блистательные времена, когда мой дедушка сделал это место легендой британского мотоспорта".

Не скрою, что по пути в Гудвуд я задавал себе вопрос, зачем коньячному дому Hine понадобилась презентация своего обновленного стиля в Гудвуде. Понятно, что Hine, как и лучшие гоночные машины, — родом из Англии.

Но разве Hine, как и английские гоночные машины, не был и так уделом знатоков, ревнителей-пер-фекционистов, строгих ценителей тонкого вкуса и старого стиля? Разве не стоит на каждой бутылке гарантийная печать королевы Елизаветы? Так зачем же тогда вообще что-то менять?

Распробовав Hine урожаев 1952-го и 1953 годов в компании с предыдущим президентом Hine Берна-ром Хайном и подивившись музыке в бокале, я спросил о маркетинговом шаге Hine у Марка Корнел-ла - первого человека в истории дома, который занимает президентскую должность и не носит при этом фамилии Хайн. У того самого, что был переброшен на коньячный участок работы из другого, одежного департамента транснационального гиганта LVMH, который владеет множеством марок товаров роскошного потребления, включая и коньяк Hine. "Это очень просто. Всего пятьдесят лет назад, когда здесь, в Гудвуде, гонялись не понарошку, а всерьез, с предметами роскоши в мире существовала полная ясность. Их было мало, как мало было тех, кто мог себе их позволить. А теперь все изменилось. Люди стали богаче, и многие удовольствия, доступные раньше единицам, теперь - достояние миллионов. Но те, кто на порядки богаче этих миллионов, по-прежнему требуют эксклюзивных удовольствий. Было бы оплошностью им в этом отказать. Поэтому я в Hine. И поэтому Hine - в Гудвуде. Понимаете?".

Я понимал. Есть вещи старые, очень хорошие, но не очень доступные. И новые, просто хорошие и доступные. Хочешь очень хорошего нового -ищи среди неизвестного тебе старого. Такая диалектика. Очень английская. Как и гонки в Гудвуде. Боже, храни королеву!

Михаил Короедов
Специально для "Винной карты"

Читайте здесь еще о Великобритании!

Комментарии: