О Китае
Путешествие по реке Янцзы: тайны древности и душа китайца. Часть 2.
Чунцин - город двойной удачи
Каждый крупный город в Китае имеет свой особенный характер. Вот так говорят китайцы про свои города:
Если не побываешь в Пекине, не узнаешь, что у тебя плохая должность;
не доберешься в Хайнань, не узнаешь, что у тебя слабое здоровье;
не съездишь в Шанхай, не поймешь, что ты глупый;
не окажешься в Гуанчжоу, не узнаешь, что у тебя нет денег;
если не побываешь в Харбине и Урумчи, не поймешь, что на самом деле ты трус;
если не побываешь в Чунцине - не поймешь, что надо радоваться солнцу.
Чунцин - город на берегу Янцзы, самый туманный город мира. Если в Лондоне 96 туманных дней в году, в Чунцине целых 166. Говорят, если зимой в Чунцине рождается щенок, то месяца через три, впервые увидев солнце, он начинает на него лаять, не понимая, что это такое и чем ему грозит. Хотя город находится в совершенно гиблой котловине, официально здесь живет 18 миллионов человек, а прохожий на улице высказался в том смысле, что в Чунцине давно уже 30 миллионов человек и это второй по величине город мира после Мехико. Ну и кто после этого будет отрицать, что Китай - неизвестная планета? Многие ли из читателей вообще когда-нибудь слышали про такой город?
Непонятно все-таки, почему в Чунцине такой массой скопились люди. Китайцы говорят: из-за имени. Китайцы вообще считают, что главное - дать всему правильное имя. Почти как говаривал капитан Врунгель: "Как вы яхту назовете, так она и поплывет". Назови мальчика Юн -и будет он "Мужественный", Мейхуа -"Прекрасный цветок" — вырастет красавицей, Вей - "Вершина" - наверняка станет важным чиновником, а имя обладателя Золотой пальмовой ветви Каннского кинофестиваля Чжана Имоу и вовсе означает "Способности к искусству", тут последний скептик согласится с наблюдениями Врунгеля и китайцев. Чунцин своим процветанием обязан правившему почти тысячу лет назад императору. До него он назывался просто "Город на высоком берегу", а мудрый император переименовал его в "Город двойной удачи". Вот так!
Город разросся, утыкан небоскребами, высотными отелями — есть здесь обязательные теперь для Китая "Хилтон" и "Шератон". Сплошным потоком едут машины, мотоциклы, а обычных для Китая велосипедов нет — город на горе, даже приноровившиеся к педалям ноги не выдержат. Чунцин шумный город, шумнее Нью-Йорка. Но китайцы любят шум, привыкли. Считается даже, что когда шум, тогда спокойнее на душе: люди кругом, безопасно. А когда шума нет - значит, и людей нет, а людей нет -значит, место нехорошее, жди беды. Вот такое странное для нас мнение.
Ходить по китайскому городу интересно и... непонятно. Мы привыкли, что вокруг буквы, привыкли потреблять информацию пассивно, не напрягая ум. А в Китае кругом одни иероглифы, приходится догадываться, всматриваться, замечать. По деталям восстанавливать целое. Когда разговор заходит о иероглифах, туристы сначала просят написать свое имя иероглифами, а потом интересуются, как это китайцы пользуются компьютерами. Иероглифов 50 000 - нельзя же сделать такую клавиатуру! В Японии давно придумали упрощенное письмо, а китайцы хоть и упростили иероглифы, но клавиатуры у них самые что ни на есть китайские: придумана довольно простая кодировка иероглифов, и печать почти такая же быстрая, как у европейцев, — был бы опыт.
На углу - настоящая китайская аптека. Обычные аптечные запахи перебивают запахи пряностей, пыли и гнили. Вот — сушеные тараканы, панты, плавники, шкуры какие-то, рога, мумия росомахи, водоросли, зерна, корешки и уйма непонятного предназначения палок, спиц с набалдашниками, кувшинов, стеклянных полусфер, мешки с травами и почему-то еще и с древесным углем. Напо
добие плаката "Разделка туши", над мешками висит покрытый точками человек, плакат называется "Открытие каналов для движения ци". "Ци" - это жизненная энергия, в первом приближении — главный объект китайской медицины. Если движение ци где-то нарушено, значит, орган не справляется, человек болен. Если ци нет совсем — значит, пациент скорее просто мертв.
Кроме лечебных чаев с надписями на английском и иногда даже на русском, некоторых мазей и бальзамов в промышленной упаковке, турист самостоятельно вряд ли что купит. Но зайти поглазеть интересно. Вот, например, осторожно взвешивают растертое в пыль растение хай ю — это паразит типа перекати-поле, но стоит дорого, так как при правильном приготовлении лечит от пятисот болезней. Хай ю просто так не продадут, потому что он ядовит. Ядовитых корней в китайской медицине очень много, и продадут их далеко не всякому, да и на "витрине" они не выставлены. Для самолечения можно купить луковицу горного тюльпана или высушенное дерьмо собаки, которая бродила по горам на высоте 2500 метров, — и тем, и другим лечат насморк. Самое страшное, что довелось увидеть в чунцинской аптеке, — не печень змеи и не кости росомахи, а высушенные половые органы ослицы, пораженные целебным грибком. Понять, что это такое скрученное и дурное, оказалось нелегко. Китайский переводчик сначала сам ничего не мог понять и по-китайски, а потом не мог вспомнить русские слова. Дело в том, что большинство китайцев ничего не смыслит в народной медицине и не пользуется ею. Не без основания они считают, что среди знахарей много шарлатанов и найти настоящего исцелителя трудно... Но скорее на улицу, вон из пыли и гнили, пока и в самом деле что-нибудь не заболело.
Повсюду ворота, ворота. Китайцы любят ворота, пусть даже установленные без цели. Всем известно, чайнатауны в Лондоне, Нью-Йорке, Лиме, Бангкоке — да повсюду! — начинаются с ворот. А чем заканчивается китайский город?
Нунции для меня закончился у небольшого кафе. Перед дверью девушки-официантки играли в бадминтон. В кафе никого не было, и девушки совмещали приятное с полезным — своей красивой униформой привлекали внимание возможных посетителей. И старик-хозяин сидел у двери, играл на арху — две струны, заунывные звуки. Я подумал: "Вот кто точно уже никуда не спешит, ничто его не интересует, впереди у него - вечность". И оказался не прав, потому что в Китае, если покажется, что ты чего-то понял, значит, ты точно ничего не понял. Старику надоело играть, он отложил арху и бодрой походкой направился в сквер, где на веревке висели свежие газеты. Старик поправил газету поудобнее и стал читать.
Лесной человек
Течение несло длинную тяжелую лодку по узкому ущелью на границе Хубэя и Сычуани. Прозрачная голубая вода реки Шэньнун бежала в Янцзы. Еще час-другой, и чистая вода перемешается с глинистой, мертвой водой великой реки. В лодке пятнадцать человек - туристы, два гребца, три бурлака и девушка-провожатая Шин Мин из малой народности цзян, которая живет по склонам заповедных гор Хубэя. Цзян на ханьцев не похожи и говорят на другом языке, если их с кем-то и можно сравнить — то только с горскими народами в Золотом треугольнике. Народность не такая уж и малая, цзян несколько миллионов, но по сравнению с миллиардом ханьцев все другие народности Китая малые.
Лодка прошла пороги, рулевой налег на весло. Река немного стихла, и Шин Мин стала рассказывать про дикого человека, которого недавно опять видели как раз в этом самом месте, на отмели, он ел черный боярышник. Я попытался уточнить для полной ясности: "Дикий человек — это, типа, снежный человек?" — "Нет, не снежный, дикий", — почти обиделась Шин Мин.
В прошлом году в зарубежных таблоидах появились сообщения, что китайцы наконец поймали дикого человека на берегу Янцзы, посадили его в вольер и теперь исследуют. Если б такое сообщили про США или Россию, никто бы не поверил. Поймали — сразу бы показали и деньги бы взяли за показ. Но в Китае все возможно. Поймали — и могут десять лет исследовать, пока не убедятся, что это не одичавший человек, а именно современный синантроп.
Еще поворот, кормщик налег на весло, окатил брызгами. На берегу из кустов вышли девушка и юноша в национальных костюмах и стали приветливо махать туристам. Снова поворот, и на отмель вышел... нет, не дикий человек, а пожилой мужчина опять-таки в национальном костюме. Вышел и начал играть на флейте, проплыла лодка — перестал. Когда на берегу появились мужчина и женщина и приятными голосами стали петь песню народности цзян, стало ясно, что берега обжиты, население работает на турфирму и диким людям здесь делать нечего.
Шин Мин поет протяжную бурлацкую песню с коротким энергичным припевом-выдохом: "Хуа ди!" По сути, это похоже: "Эй, ухнем!". Но в точном переводе — обращение: "Надежный друг!" Трое парней-бурлаков сидят в нашей лодке босые и одеты легко. С раннего детства они привыкают к холоду. Народность цзян разделена на что-то похожее на касты, если твой отец бурлак — значит, бурлаком и проживешь, поэтому тренируйся с детства. Туристы сойдут с лодки, а бурлакам тащить ее назад — часа три по колено, а то и по пояс в ледяной воде. Там, где ущелье становится тесным и горы почти смыкаются, бурлаки идут по отвесной тропе и тянут лодку, рискуя сорваться. Там, где глубоко, но можно все же встать на отмели, бурлаки отталкиваются от скал специальными крючками. Тащат лодки бурлаки всегда голыми, потому что в намокшей одежде идти тяжело и можно в кровь стереть плечи.
Когда-то вверх по Янцзы через Три ущелья бурлаки тянули баржи и джонки с товарами в Сычуань. На одну баржу приходилось больше сотни бурлаков. Особенно много бурлаков погибало в Ревущем ущелье. Ущелье там шириной чуть больше сотни метров, а в Янцзы воды много, пересилить течение трудно, идти приходилось по вырубленным в отвесных скалах тропам. Сорвется один — потянет за собой всю ватагу, кто-то спасется, кого-то затянут водовороты. Ущелье лошадиного легкого и бычьей печени, Ущелье игры теней, Ущелье ведьмы... Вырубленные на скале иероглифы предупреждают об опасности. "До Сычуани дальше, чем до неба", — так говорили еще пятьдесят лет назад.
Сейчас по Трем ущельям идут пяти палубные круизные теплоходы. Пока еще не построена великая плотина, можно увидеть ущелья во всей зловещей красоте. Но через пять лет вода поднимется на 170 метров. Теплоход идет мимо городов и поселков, и повсюду видны отметки - предупреждения для местных жителей: сюда вода придет через пять лет, сюда — через восемь.
Уже в самолете я открыл свежий номер China Daily. Статья на первой полосе была озаглавлена "Началось изучение получеловека - Большенога". В статье говорилось, что известный ученый Вон Фанчен, глава комитета по редким животным и растениям при Китайской академии наук, заявил, что сам видел 40-сантиметровые следы, а также исследовал экскременты и шерсть Большенога. Он признал, что рост "получеловека" - около 2,5 метра, у него рыжие волосы на голове и коричневые на теле.
Город духов
После затопления Трех ущелий до Города Духов вода не дойдет, потому что он расположен на высоком холме. Город Духов — самый известный храмовый даосский комплекс на берегах Янцзы. Посетителя встречают десятки огромных и не очень ярко-раскрашенных буддийских изваяний.
Страж-демон с головой лошади замахивается булавой и кривым трезубцем: "Я арестую тебя!" У демона "больных сумерек" за пояс заткнуты трое детей: "Я отниму твоих детей!" написано на поднятой демоном табличке. Еще у одного на табличке: "Я удавлю тебя", у другого: "Я отниму у тебя жизнь, и о тебе не останется памяти".
Перед входом в главный храм — два моста. Гиды заранее предупреждают, чтобы никто не вздумал пройти по левому мосту. Только по правому, причем надо преодолеть мост ровно в три прыжка! Не получится - считай, попал в ад. Хочешь сразу понять, что такое ад, — посмотри на зловонную лужу возле моста и представь, что ты в ней захлебнулся. Почему нельзя ходить по левому мосту? Да он занят, по нему невидимые глазу черти тащат за волосы грешников.
Посетителя ждут еще несколько испытаний. На постаменте в форме сомбреро лежит чугунная полусфера весом 180 килограммов. Поди-ка, подними и поставь на вершину "сомбреро"! Туристы пробуют, но полусферу невозможно даже оторвать от постамента. Тут наверняка есть какой-то секрет! Дождавшись, когда все испытают силы, мальчик-служитель начинает вертеть полусферу по кругу, потом, не переставая вращать, раскачивает — и вдруг легким движение водружает ее на нужное место.
Третье испытание: подняться по 99 ступенькам на едином вздохе. Поднялся, значит, долго проживешь. Это под силу почти каждому туристу - качество жизни сейчас явно улучшилось.
Четвертое испытание: встать у мраморной плиты с начертанными предсказаниями следующей жизни, закрыть глаза, сделать шаг назад, трижды повернуться и, снова сделав шаг вперед, протянуть руку. На какой иероглиф опустится ладонь, то и сбудется в следующей жизни. Мне выпало в следующей жизни стать знаменитым любовником. А мог бы змеей оказаться, ростовщиком, сварливой женщиной или траги чески погибнуть — эти предсказания были в радиусе всего пяти сантиметров вокруг "моего" иероглифа.
Пятое испытание: встать одной ногой на островерхий булыжник и, считая вслух, удержаться до счета девять. Удержался - счастье, не удержался - ад.
Словом, к концу экскурсии по Городу Духов туристы почти не обращают внимания на изображения новых пыток, а только следят, как бы не переступить порог с правой ноги и не открыть дверь левой рукой.
Неизвестные сокровища Сычуани
СЫЧУДНЬ - это бесчисленные мелкие поля на иссеченной пригорками, оврагами и скалами земле. Технике здесь не развернуться, и крестьяне обрабатывают землю вручную. Поэтому, наверное, блюда сычуаньской кухни, хоть они и острые, считаются самыми вкусными. Ведь земля здесь еще не осквернена пролившимся бензином и промазученной ветошью, не уплотнена в камень тяжелыми колесами тракторов. За тысячи лет сычуаньские крестьяне стали академиками ручного труда. Тысячи лет они взрезали землю лишь на глубину мотыжного лезвия, а вглубь не лезли, чтоб не потревожить плодородный слой. Вот и получилось, что археологией здесь стали серьезно заниматься лет двадцать назад.
Вся Сычуань - археологический заповедник. Совсем недавно в Сансиндуе нашли нечто, не понятное пока еще никому. И только ради непонятных экспонатов построили грандиозный музей, в котором на туристов смотрят бронзовые лица... ацтеков, майя, инков, но никак не китайцев. Находчивый гид объявляет, что это подтверждает заселение древними китайцами Америки. "Товарищ, а как же колесо? Весь музей Сансиндуя в колесах, а в Америке до прихода конкистадоров колеса не знали". Гид, ничуть не смущаясь, предлагает свой вариант: часть жителей Сычуани уплыла в Америку еще до изобретения колеса.
